— В смысле? — ошеломлённый и мною невзначай оплёванный Жульцман так и сидел, рот свой щербатый открыв.

Видать не каждый встречный ему отказывал. Уж неспроста вот эта аура его во мне новую жертву искала. Вон как до ангара плотным туманом клубится, наверняка от мужичков питается.

— Да ан*с в коромысле. Хреновые условия у тебя, мужик. — ответил ему честно.

— Да нормальные условия, ты чего вообще! — взъерепенился он, в попытке встать, но пузом своим в кресле застрял, да и ножки её пластиковые и хилые прогибаться начали, назад его закидывая.

— Да ну хорош заливать. Эй! Да, вон ты, работяга. — окликнул я стоящего в цеху седого мужичка в замасленной джинсовой форме. — Ты сколько лет тут работаешь?

Он поначалу замялся и дух его худой, туманом розовым укутанный, поник. Но когда его хозяин окончательно завалился на спину, проиграв неравную битву со сломавшимся креслом, то робко ответил.

— Д-десять лет.

— А ты ему до сих пор должен или в плюсе? — указал я на встающего борова.

— Должен. — был его ответ и я лишь руками развёл.

— Вот видишь. Свои лучшие годы у тебя губить мне смысла нет. Бывай.

— Да чё⁈ Да постой? Да в смысле⁈ — разбухтелся этот свиномордый, но я уже шагал обратно, сочувственно махая работягам. И те махали мне в ответ. И потеряв потенциального раба в моём лице, он естественно окрысился на уже имеющихся. — А вы чё встали⁈ А ну работать, дармоеды!

Ну что же, оставалось радоваться, что потенциальный работодатель сразу показал лицом свою коварную натуру. Всегда так было, ничего не изменилось. Уж сколько во времена мои давние заместителей в колхозе и на заводе сменилось, я всегда с лёгкостью определял, для себя он будет стараться или для коллектива. Как отец говаривал, чем больше пузо, тем дороже рейтузы, а значит деньгу недостающую такой начальник будет со своих подчинённых сыскивать.

И каждый раз, когда жирдяй над цехом властвовал, количество неадекватных штрафов росло, а выплаты урезались иль вовсе откладывались. Так что нахрен таких жировичков, а такого, как Жульцман, тем более. И вот ведь хитрая у него уловка. Наверняка аура подобна очарованию, которое меня в лесу зацепило.

Вернувшиеся на плечи вороны тоже от души прочихивались.

— Кхирьк! «Воняет!»

— Кхфверьк! «Отвратительно!»

И с ними я был солидарен. Пускай вопрос финансов до сих пор стоял остро, но всё же я лучше помогу тому же Якову стаканы намывать, чем буду на гнилого человека работать.

С этими думами я и решил прогуляться за периметр городка, ибо солнце в движении своём конкретно так воздух прогрело. В такую погоду стоит либо в тенёчке лежать, либо искупнуться хорошенько. Потому решил обоих зайцев изловить и до местных прудов прогуляться. Заодно и мысли в порядок приведу.

Всего неполная минута ходьбы сквозь вишнёвый сад и в окружении ив плакучих мне пруды и открылись. Выбрав ближайший, я в прибрежные кусты забурился, до трусов разделся и в воды прохладные занырнул. И такой бодрящей благодатью меня накрыло, что и вовсе выныривать не захотелось. К тому же вода оказалась кристально чистая, можно было запросто разглядеть развесистую растительность и снующих среди водорослей рыб.

В общем не пруд, а сказка. И скорее всего рукотворная, так как все три водоёма имели похожую друг на друга форму. Наверное местные жители тут ключи подземные нашли и всё обустроили, чтобы мажоров богатеньких привлекать. Иначе не были бы тут берега столь облагороженные.