— Это у тебя расчёты по теории многомерности Эйзеншольца? — выручает она меня, наклонившись ближе и я нервно киваю. — Как интересно. Расскажешь мне об этом?

И дальше восхитительный вечер, когда мы с ней вместе на кровати в окружении книг, рассказываем друг другу про возможность дотянуться до новых пластов вселенной. И чем длиннее наши с ней разговоры, тем ближе мы друг к другу. Жизнь меняется и упоительные в своей полноте моменты происходят в ней. Продлевал бы их до бесконечности, да только вот…

…видимо запас вложенных очков свободного опыта подошёл к концу.

Неодолимая сила потянула назад, но волевым усилием я задержал себя в воспоминании. Ведь нельзя, совершенно нельзя прерывать в столь близком и чувственном моменте, когда прекрасная девушка делает не абы что, а показывает свою библиотеку!

Монументальное собрание занимало в её комнате всю стену от пола до потолка и фиксируя в памяти их названия я понимал, что долго удерживаться не смогу. Когда давление стало невыносимым, я сдался и меня выкинуло за пределы створок ворот. Словно пылесос соринку, с огромной скоростью меня потянуло вдоль бесконечной чёрной поверхности, поднимая выше, выше и выше, пока вереница дверей внизу не превратилась в смазанную полосу. В груди всё сжалось от чувства приближения к невидимой поверхности и…

Вспышка!

С глубоким вдохом я открыл глаза.

Лежал я там же, где и упал, а надо мной в панике метались и прыгали вороны. И кричали они так громок, и сыпали символами в воздух так щедро, что мой приход в сознание они даже не заметили.

— Кэээр! Кааар⁈ «Нас Старшой убьёт! Что делать⁈» — причитал Белый, размахивая крыльями.

— Крее⁈ Векеер! «Что делать⁈ Самим помирать!» — паниковал Чёрный, прыгая со спинки стула на седушку и обратно.

— Кра-круу! Кро! «Я не хочу в небытие! Это ты виноват!» — в стрессе белый ворон начал отковыривать щепку от деревянного стола, которых вокруг него уже порядком накопилось.

— Кра⁈ Кре-ре-ре-рар! «Я виноват⁈ Это ты ему про опасность регрессии не сказал!» - взъерепенился чёрный ворон, уже готовый полезть в драку.

И судя по разбросанным тут и там перьям, такую бодачку они уже друг с другом не преминули устроить, пока я в отрубе валялся. Дабы не затягивать их конфликт, всё же подал голос.

— Шаа, цыплята. Не дождётесь. — медленно принял я сидячее положение и в ответ получил громогласный и слаженный вскрик.

— КААР!!! «ЖИВОЙ!!!» — двумя наседками, крича и спотыкаясь, вороны ко мне метнулись, но я просто медленно протянул к ним руки и взял каждого за клюв.

— Тщщщ. Тихо-тихо, не будите лихо. — придержал я их трёп и клёкот, ибо после возвращения из регресса нарастающее внутри чувство было пугающе новым.

Теперь я знал. Знал многое, в том числе и кто такой этот «лихо» и значение неизвестного ранее слова «регрессия», обозначающее движение назад, откат к старому. Информация всплывала в голове разрозненно, постепенно группируясь и оседая на пустующих местах, и процесс этот хотелось ускорить. Собственно, это желание и очерчивало границы нового для меня чувства.

То был голод.

Сильнейший голод, только не физический, хоть он тоже меня одолевал изрядно. Испытываемый мной голод был интеллектуальным.

Встав на ноги вместе с удерживаемыми за клюв и офигевающих от жизни такой воронами, я посадил их на спинки разных стульев и запросил статус ментальных характеристик. Всё ещё находясь в шоковом состоянии, они подчинились, явив мне таблицу.