Внезапно она заметила, что в самом центре «Эйткена» под куполом всё буквально было захвачено зеленой растительностью. Это могло означать только то, что целостность купола не была нарушена, иначе Первая станция уже бы давно была разрушена. Это не на шутку порадовало Эмелис, хоть и причин для радости было мало: с каждой минутой она всё меньше и меньше верила в то, что «Ночник» с ней свяжется.

Приземлившись около одного из проходов внутрь «Эйткена», Эмелис вступила на лунную землю. Даже после попытки терраформирования Луны, атмосферу на ней всё равно не удавалось создать. Из-за этого вид с Луны на космос был сродни виду в бесконечную звёздную бездну, которую девушка и без этого видела каждый день. Лунная пыль въедалась в гидрокостюм, но ничего плохого с ним сделать не могла. В любом случае стоило побыстрее войти на станцию и немедленно найти Маяк — сооружение, которое построили для связи со Второй и Третьей станцией вне Солнечной системы. Эмелис рассчитывала на то, что он до сих пор функционирует, а если его и не удастся использовать, то она хотя бы переждёт некоторое время на лунной станции, пока «Ночник» с ней не свяжется.

Автоматические двери станции пропустили девушку, после того как та позволила датчику считать её уникальный номер исследователя космоса, который невзрачно располагался на плече гидрокостюма. Она обладала самым высоким разрядом исследователя космических простор, так что каждая такая система должна была её безоговорочно пропускать внутрь. Она перешла в шлюз дезинфекции, где её со всех сторон будто обстреляли горячим паром, а затем пронзили большим количеством безболезненных лучей, которые должны были убить все бактерии на гидрокостюме. Наверняка после посещения Эсхатона на ней действительно была группа бактерий, которые могли бы заразить её неизвестной болезнью, так что после процедуры очистки она стала чувствовать себя увереннее. Когда горячий пар обстрелял её вновь, следующие автоматические двери открылись и она пошла дальше.

Перед ней открылся вид на обесточенный городишко, в центре которого располагались научные станции и сам Маяк. Очевидно, сперва наперво она была вынуждена попробовать вернуть электричество «Эйткену», который всё это время находился в режиме гибернации. Выход из гибернации можно было осуществить, перейдя в генераторный отсек под «Эйткеном». К счастью, для этого не нужно было иметь особые полномочия, которые требовалось предоставить в более новых станциях. Выход из режима гибернации мог осуществить любой человек, имеющий инженерную степень выше третьей, а у Эмелис она была четвертая. Впрочем, возможно, и без своего статуса и инженерной степени она бы всё равно попыталась вернуть питание на станцию любым известным её способом, только чтобы у неё отсутствовала боязнь вдохнуть грязный воздух.

Лунный город был прекрасен. Тусклое освещение иногда мерцало перед её глазами, временно обращая всё во тьму, но к темноте она уже привыкла. Хоть и повсюду всё заросло зелёными растениями, она всё равно не рисковала снимать скафандр до удостоверения в работе системы жизнеобеспечения. Растения под куполом Первой станции немного отличались от привычных на других станциях, и были специально выведены под лунные условия. Во-первых, все они специально были выведены и генно-модифицированы так, чтобы потреблять небольшое количество влаги, а также получать её из самих себя. Во-вторых, из-за длительных промежутков без лучей Солнца, их искусственно приспособили активно жить, расти и цвести только в назначенный период во время того, когда на них падают солнечные лучи. Когда же света нет, они переходят в долгий процесс сна, из которого могут выйти в любой момент с первыми лучами света. Фактически, как и сама Первая станция, растения тоже входят в своеобразный режим гибернации, но совершенно автоматически. Это всё Эмелис проходила на своём курсе в Межзвёздном Университете, правда названия этой чудесной зелени она вспомнить не могла.

Отдельно стоит заметить красоту здешней инфраструктуры. Так как Первая станция была построена на рубеже двадцать второго века, здесь всё ещё можно проследить постмодернистский стиль с небольшими отклонениями в угоду космическим условиям, из-за чего получилось своеобразное детище постмодерна и космоса. Башни-шпили так и норовили продырявить купол «Эйткена», а причудливые формы зданий смотрелись очень захватывающе.

На всё это Эмелис смотрела, можно сказать, даже с небольшим замешательством, ведь в её университете Первая станция ей представлялась совсем уж древним сооружением. Она даже представила, что именно так и выглядели древние города Земли в двадцать первом веке, со всеми этими интересными формами и архитектурной изысканностью.

В любом случае, хоть она и не хотела торопиться, всё же ей хотелось вдохнуть глоток настоящего воздуха, а не переработанного кислорода. Генераторная располагалась недалеко от жилой зоны, и являлась самым большим сооружением во всей Первой станции сразу после Маяка. Это здание было похоже на лепесток розы, и немного выделялось на фоне других строений, ибо было частично покрашено в оранжевый цвет. Эмелис направилась к нему.

При входе ещё один датчик счёл её личный номер исследователя космоса, и немного поскулив, автоматические двери перед ней открылись. Внутри Генераторной было также тускло, как и по всей станции. По обе стороны от себя девушка разглядела по блокпосту охраны, а прямо перед ней стояла очередная автоматическая дверь, датчик в которой снова считал номер Эмелис, и пропустил дальше. В следующей комнатушке и располагался мнимый генератор «Эйткена». Он был относительно небольшой, если не знать то, что это устройство было скорее рычагом для активации настоящего генератора, который оставался в коре луны в пятидесяти метрах от самой станции. На своеобразном активирующем устройстве находился маленький дисплей, на котором бледно светилось слово «ГИБЕРНАЦИЯ». Эмелис достала небольшой рычажок из защитного кейса внутри устройства, и сначала потянула его на себя, а затем в правую сторону. Эмелис снова потребовалось показать свой номер открывшемуся датчику, и тогда, немного помедлив, в Генераторной включился свет, а из-под земли начал доносится громкий гул работающего механизма. Да и снаружи теперь этот гул был слышен.

Она поспешила выйти на улицу, как вдруг застала обесточенную станцию совсем живой и полностью функционирующей. Везде горел свет, и как в каком-нибудь киберпанк-романе повсюду горели огни. Девушка не успела и оглянуться, как к зелёным растениям медленно потянулись роботы садовники. Милые, небольшие, но очень суетные — по ним так и было видно, как они были удивлены такому большому разрастанию зелени. Как один разум, все они принялись то опрыскивать листья этих растений водой, то срезать на их взгляд лишние и далеко разросшиеся побеги. Эта марка садовников уже давно не выпускалась из-за того, что они могли работать только с естественными видами растений, а с генно-измененными они справлялись с трудом, и точно не могли определить, как правильно за ними ухаживать. Но на Первой станции со своими обязанностями они справлялись более чем славно. К слову, на Эмелис они не обращали совершенно никакого внимания, но из-за своей суеты один из них чуть не сбил её с ног, подобравшись из-под спины совсем неожиданно. Эмелис они напомнили маленьких детей, которые настолько увлечены своим занятием, что даже не замечают мир вокруг себя.

Должно быть, все системы внутри «Эйткена» уже заработали, и девушка решила снять герметичный шлем. Он втянулся внутрь гидрокостюма, как будто растворившись в нём. Ощущения от полноценного вдоха чистым воздухом, которое испытала Эмелис, было невозможно описать простыми словами. Насытившись настоящим кислородом, она очень сильно потянулась, и казалось, уже и забыла, зачем ещё отправилась на Первую станцию.

Следующей целью было проникновение на Маяк, вернее, на его самый высокий этаж, где располагался Шпиль связи, который должен был обеспечить девушке моментальную связь со всеми космическими кораблями по близости и с относительно недалёкими по космическим меркам от Первой станции Вторую и Третью станции. Здесь делать больше нечего, так что Эмелис не без радости на душе направилась к Маяку, огибая суетящихся садовых роботов.

Проходя мимо пустых и тихих зданий жилой зоны, невольно она начала вспоминать былые события. Она уже не в состоянии что-то изменить, она знает, что её друзей уже скорее всего нет, но тень сомнения подкрадывается к её плечам и тяжелым грузом упирается на неё. Не в силах совладать с самой собой, она почти начинает плакать, сама точно не понимая из-за чего. Эмелис начинает очень сильно тосковать по старым друзьям, и в особенности по Дейнис. Только сейчас она поняла в полной мере, насколько им вдвоём всегда было хорошо несмотря на некоторые разногласия. Они были хорошими подругами.

А рассудок начинает мутнеть, совсем так, как впервые она почувствовала слабость внутри Эсхатона. Теперь повсюду стали мерещится тени или странные образы, заставляя Эмелис всё больше и больше погружаться в собственное сознание. Возможно, это была злая шутка того, что всё это время она ни разу полноценно не отдохнула (а ей казалось, что с момента начала миссии прошло уже точным счётом часов шесть-семь). Не перекусила, и в её рот ни разу не попала хоть капля воды. Конечно, её организм способен стоять на ногах даже при гораздо большем истощении, но в случае Эмелис играл ещё один не мало важный фактор, о котором она то и дело забывала, ведь в моментах переставала чувствовать его присутствие: это было немое Вечное сердце. Все события внутри Эсхатона кажутся настолько нелепыми, настолько фальшивыми, что она сомневалась в реальности всего, что там происходило. Стоит лишь вспомнить, как она дважды умышленно рискнула своей жизнью, пытаясь выстрелить в висок из энергетического пистолета. Она знала, что ни в коем случае не умрет, ведь слова Сола глубоко проели её душу, и она в них очень сильно уверовала. Она знала, что он всё время говорил правду, просто определенных деталей недоговаривал. Она знала это, только потому что Вечное сердце всё-таки оказалось в её руках после череды её возможных смертей. Но почему раз она не могла умереть даже специально внутри Эсхатона, Сол всё равно предупреждал её, что она остается уязвимой? Этого она не понимала. Но это понимало Вечное сердце, которое не торопилось всё растолковывать девушке. Она должна была осознать всё сама. Но как же всё здесь осознать, когда вокруг тебя так много…

В один момент она просто закрыла глаза и перестала обращать на них внимание, только изредка приоткрывая их на короткий миг, чтобы случайно обо что-то не ударится. С горем пополам, она дошла до дверей Маяка, и незамедлительно вошла в него, оказавшись в уютном холле. Тени остались снаружи, будто карауля её, боясь зайти внутрь.

Недолго помедлив у дверей, она минула информационную и регистрационную стойку. Маяк был сооружением не только служащим для связи с другими станциями и Землёй. Он одновременно выполнял и функцию внутреннего правительственного органа «Эйткена», со своим единым руководителем, кабинет которого располагался на этаж ниже Шпиля связи. Девушка бы с удовольствием посмотрела на то, как этот руководитель мудро управлял всеми сферами жизни на Первой станции, да вот только, скорее всего, все ценные бумаги были уже давным-давно утилизированы, а сам кабинет закрыт уникальным цифровым ключом.

Девушка вошла в лифт, и незамедлительно нажала кнопку последнего этажа, которая даже была отмечена уникально — специальным рисунком, а не цифрой. Снова с Эмелис сосчитали уникальный код, и лифт тронулся вверх на небольшой скорости.

В маяке находилось двадцать два этажа, считая Шпиль связи. Светловолосая девушка не понимала, зачем этой конструкции такой размер, ведь основные части Шпиля связи были спрятаны в коре Луны, как и прочие важные для «Эйткена» системы. Не сильно она и хотела узнать, чем промышлял Маяк на других этажах, ведь усталость действительно брала над ней верх. Это было слегка странно, ведь такой ужасной усталости она не чувствовала ещё с тех пор, как оставила Эсхатон в прошлом. Лифт поднимался мучительно долго. Растягивалась и сжималась вся вечность в то время, пока Эмелис ехала в лифте и думала о своих странных галлюцинациях, которых раньше не было. Об этих чёрных отголосках прошлого.

Лифт поднялся на последний этаж, и девушка вышла, почти что выбежала из него, моментально взглянув вверх. Бесконечная бездна звёзд. От них уже тошнило. Она опустила взгляд немного вниз, и заметила крупную антенну, которая выходила за пределы купола. Для установления связи со станциями и ближайшими кораблями, нужно было сначала включить эту антенну, а уже затем начать отправлять сигналы с девайса, стоявшего немного поодаль самого Шпиля связи. Но когда победа уже пестрила в её руках, она внезапно испарилась, когда девушка увидела, что Шпиль связь подключён к собственной энергосистеме, обнесённой металлической решеткой, не зависящей от основного генератора станции. А данная энергосистема должна была питаться от батареи, которая, по всей видимости, отсутствовала внутри Шпиля. Эмелис уже придумывала способ выкрутиться из этой ситуации, но затем заметила небольшое виртуальное послание, высвечивающееся на экране устройства для управления Шпилем связи. На нём висело открытое окно с текстом:

«Морган, в связи с отключением «Эйткена», о котором нас уведомили земную неделю назад, мне приказали обесточить антенну для связи, которую мы постоянно обслуживали. Мне очень жаль, что наша совместная работа подошла к концу. В любом случае, я безопасно вынул энергобатарею антенны и отнёс на четвёртый технический склад. Заведующий складом присвоил коробке, в которой она находится номер «121-4-1». Тебе нужно зайти на склад, и вместе с заведующим подписать пакт о неразглашении приведенной информации»