– В душу мать!.. – матюгнулся Лисс. От его умиротворенного настроения не осталось и следа. – Это же прокурорская «Волга»! «Волга» Выходцева. И это, братки-мазурики… – Он пригляделся. – Забодай меня олень! В машине – Струге!!
Рухнув обратно, Михаил Юльевич стал лихорадочно думать о перспективах дальнейшего выполнения намеченного плана. Дорога в гору превращалась в дорогу под откос.
– Может, расстрелять их к лешему, да и дело с концом? – предложил Бес.
– Ты, бля, – вспылил Лисс, – в милитаристическом угаре! Башкой нужно не только жевать, но и думать! Хотя бы иногда!.. Может, вообще всех судей да следователей в Белокаменной перебьем да поедем в Мрянск?! А потом за ФСБ примемся?!
– Я согласен. – Саша знал, что эта вспышка гнева не что иное, как поощрение его решительности. Лисс сейчас отойдет и начнет ему, Бесу, со всей серьезностью объяснять, почему нельзя заниматься беспределом. Условия этой игры подразумевались заранее. Бес специально произносил вслух глупость, что давало Лиссу возможность поступить обдуманно и правильно. Саша очень тонко чувствовал натуру своего хозяина, поэтому в глазах окружения всегда выигрывал. Сейчас Лисс, натолкнувшись на неправильное предложение, быстро найдет выход из ситуации. Умение вовремя предложить глупость в угоду хозяину, чтобы в глазах подчиненных тот выглядел разумным, – это качество, которым пользуются не только в криминальной иерархии…
За несколько километров до поворота к Маврину Выходцев усмехнулся:
– Все, Антон! Твой бред преследования свернул в сторону.
– Я бы на их месте, увидев твои номера, сделал бы то же самое… – Струге уже пришел в себя. Лишь туман от выпитого по-прежнему мешал мозгу работать в полную силу. – Боря, тебе завтра придется очень сильно постараться.
– Ты о чем?
– Об академии и администрации гостиницы.
– Да перестань ты! – рассердился следователь. – Как будто за одну пьянку тебя могут выпереть с работы! Кто хоть раз в жизни не попадает в подобный жир ногами?! Так судей не напасешься…
– Напасешься. – Струге опустил стекло и подставил лицо под обжигающий кожу воздушный поток. – Президент не успевает удостоверения подписывать.
– Не волнуйся, завтра все улажу. Вот и приехали… К весне нужно будет метров сорок сетки-рабицы подкупить. Забор у меня совсем развалился…
«Эх, дорогой Боря… – думал Антон, откинув голову на подголовник сиденья. – Мне бы твои проблемы. Не обиделся бы, честное слово! Я бы легко отгородился от них сорока метрами сетки-рабицы…»
Трезор, встав на задние лапы, яростно вылизывал ухо присевшему Выходцеву и шептал хозяину о произошедших событиях. Вскоре то, что не успел поведать верный пес, дополнил сосед по даче Василий Абакумович. Бывший военный хирург, получивший дачу в отличие от Выходцева не по наследству.
– Три часа назад похоронная команда приезжала, – первое, что сказал он, перегибаясь через щербатый забор. – Я говорю – «братва, никто не умер». А они мне – «не волнует, вот квитанция об оплате». – Улыбнувшись в последний раз, он посерьезнел. – Тебя спрашивали, Борька.
– Синий «БМВ»? – поинтересовался Струге.
– Ага. Синий. А вот насчет марки…
Обратные сборы составили ровно одну минуту. Неприятное чувство вползало Антону под одежду.
Снова запирая на ключ дверь ветхого домика со всеми удобствами, Выходцев заметил: