Антон Павлович вышел из душа в прекрасном расположении духа. Выбритый, распространяющий чудесный аромат лосьона, он напоминал своим полуобнаженным видом спустившегося с Олимпа Аполлона. Полную противоположность ему представлял Бутурлин. Невыспавшийся, истрепавший себе за минувшую ночь все нервы, он был похож на Сатира после пьянки. Он одевался, сидя на кровати, исподлобья глядя на то, как Струге повязывает перед зеркалом галстук.

– Струге, вы накормили меня прошлогодними котлетами.

– А чего вы хотели за двадцать пять рублей? Кстати, где они?

– У меня мелочи нет, – буркнул Иван Николаевич. – Сегодня разменяю и отдам…

– Я пошутил, Бутурлин. Считайте это компенсацией за нравственные страдания. Мы в академию на метро поедем или у вас есть более дальновидный маршрут?

У стойки администратора Антон остановился:

– Скажите, а Максим Андреевич Меньшиков в гостиницу вернулся?

– Какой Максим Андреевич? Тот, что с вами в одном номере проживал?

Струге понял, что Меньшиков не возвращался. Но как же сотрудники гостиницы могли с ним так поступить? Он же не бродяга, в конце-то концов?! Меньшиков же судья!

– Вы в Москве ориентируетесь? – спросил Бутурлин, заходя в метро.

Поддаваясь течению толпы, двое судей старались держаться поближе друг к другу. Иван Николаевич никак не мог подавить обиды, поэтому его участие в скудных обменах репликами носило характер недовольного бурчания.

– Я лишь адрес знаю, – признался Антон. – Новочеремушкинская, дом 69.

– Слабовато для того, чтобы прибыть на учебу вовремя, – заметил Иван Николаевич. – Сейчас доезжаем до станции «Университетская», потом на сто тридцатом автобусе едем до двадцать четвертого микрорайона. Если повезет и не будет пробок, то успеем за полчаса…

Войдя в здание академии и раздевшись, Струге смахнул со стойки гардероба папку.