В полиции стяжки или гибкие наручники, в отличие от стальных, официально считались временным решением, и по вполне понятной причине: пластик и сталь — совершенно разные материалы. Об этом не раз говорилось в служебных записках и на инструктаже, да и в неофициальной болтовне то и дело всплывали поучительные истории. Смысл у них был один: если зафиксировал человека пластиковой стяжкой, глаз с него не спускай. Не важно, силен он или слаб. Пластик уязвим перед законами физики. От трения повышается температура. При повышении температуры пластик расширяется.

Бэллард попробовала подвигать запястьями. На сей раз она не пыталась разорвать стяжки: просто двигала руками вверх-вниз, чтобы пластик скользил по стойкам. Стяжки были тугие, сдвинуть их удавалось лишь на полдюйма. Полдюйма вверх, полдюйма вниз… Этого было вполне достаточно. Она двигала руками, словно поршнями, — вверх-вниз, вверх-вниз, как можно быстрее. Пластик терся о дерево. Через минуту жесткие стяжки больно впились в кожу, но вскоре Бэллард почувствовала, что температура пластика растет, и принялась работать руками еще быстрее, вкладывая в движения всю свою силу.

Боль стала невыносимой. Вскоре Бэллард почувствовала, как по рукам струится кровь, но не остановилась. Пластик начал расширяться. Полдюйма превратились в дюйм, потом в два.

Заливаясь слезами, закусив кляп, Бэллард продолжала двигать руками. Каждые две минуты она прерывалась, чтобы проверить, как идут дела. С обеих сторон она прилагала одинаковые усилия, но вскоре стало ясно, что левая стяжка быстрее реагирует на трение и тепло. Забыв про правую руку, Бэллард сосредоточилась на левой и принялась работать ею с удвоенной скоростью.

Боль разлилась по плечу, перешла на шею, но Бэллард не сдавалась. Вскоре рука стала скользкой из-за крови и пота. Наконец — при очередном движении вверх — ладонь выскользнула из стяжки, оставив на ней полоску содранной кожи.

Одна рука была свободна. Забыв про кляп, Бэллард испустила дикий, первобытный, торжествующий вопль. Она поднесла окровавленную ладонь к лицу и, хоть пальцы еще не слушались, сумела сдвинуть кляп на подбородок.

— Сука! — завопила она на всю комнату.

После этого дело пошло быстрее. Трент оставил ключ на столе. Бэллард видела, как тот мерцает в полоске света из-за раздвижной двери. Она потянулась к столу, но ей не хватило одного фута. Пользуясь свободной рукой, будто маятником, она сумела раскачать стул, и тот завалился вперед. Падая, Бэллард протянула руку за ключом, но промахнулась и шлепнулась на пол лицом вниз.

Зато теперь было нетрудно достать до ножки стола. Бэллард подтянула его к себе и наклонила. Ключ упал на пол, совсем рядом. Бэллард попыталась схватить его, но большой и указательный пальцы не слушались.

Чтобы разогнать кровь, Бэллард принялась трясти левой рукой, а правой продолжала двигать вверх-вниз по спинке стула. Вскоре пальцы ожили. Схватив ключ, Бэллард принялась пилить зубцами стяжку, размякшую от нагрева. Через несколько секунд пластик лопнул. Теперь обе руки были свободны.

Лежа на полу, Бэллард расстегнула ремень, опоясывающий грудь. Лодыжки все еще были притянуты к стулу. Повернувшись на левый бок, Бэллард ухватилась за крестовину между ножками. Попыталась оторвать ее, но та держалась крепко. Окровавленной ладонью она ударила по деревяшке. Ничего не произошло. Бэллард ударила снова, с прежним результатом.

В следующий удар она вложила все свои силы. Что-то хрустнуло: то ли дерево, то ли кость.

— Черт!

Через секунду, когда боль слегка отпустила, Бэллард дернула за крестовину. От удара та все же треснула, и ее удалось оторвать. Бэллард сдвинула стяжку вниз по гладкой ножке стула. Одна нога была свободна.

Оставалась вторая. Теперь стул можно было перемещать, и Бэллард прижала его к стене. Выбила вторую крестовину пяткой свободной ноги, но боли от удара не почувствовала: стопа совсем затекла.

Наконец-то! Опустившись на пол, Бэллард стала растирать ноги. Вскоре к ним вернулась чувствительность, в лодыжках и стопах запульсировала жгучая боль. Бэллард попробовала встать, но потеряла равновесие и упала на пол. До одежды пришлось добираться ползком.

Вещи были так изрезаны, что никуда не годились. Бэллард надеялась, что в кармане остался айфон, но потом вспомнила, что, перед тем как уйти в гараж, поставила его на зарядку в спальне.

Значит, и одежду, и телефон придется позаимствовать у Трента. Опершись на зеркальную стену, Бэллард снова попробовала встать. На стене остался кровавый отпечаток ладони.

Другой рукой она сдвинула штору и увидела, что свет исходит от лампы на террасе. В остальном же за окном было темно: наверное, далеко за полночь. Улицы пусты, и Трент вернется гораздо раньше, чем хотелось бы.

В этот момент наверху раздался громкий вибрирующий звук. Казалось, от него задрожал весь дом.