— Грейс Кемпбелл, инспектор полиции округа Глазго.

Она сказала это тихим голосом, протягивая руку, спокойно и открыто.

Монах, казалось, обрадовался тому, что она следует его примеру и не шумит; он ответил на приветствие простым кивком.

— Я — аббат Кэмерон, это я звонил Эллиоту Бакстеру.

Поняв, что монах избегает физического контакта, Грейс сделала вид, что трет ладонь о ладонь, чтобы согреться, и вопросительно посмотрела на факел.

— Да, мне очень жаль… — прошептал аббат. — Буря оборвала электропровода. Но такие большие помещения, как наши, монастырские, факелы предков освещают лучше карманных фонариков.

Дрожащая от холода Грейс с удовольствием ощущала тепло огня, напоминавшее ей успокаивающий огонек ее фонаря. Затем она тоже сняла капюшон, чтобы собеседник почувствовал больше доверия к ней.

— Вы разговариваете шепотом из почтения к месту или…

Аббат прикрыл глаза, словно собираясь с мыслями.

— Нет, не из почтения… В общем… да… и из почтения… но…

Он подошел к Грейс, которая почувствовала кожей жар огня, ощутила запах горелого масла и шероховатость рясы, коснувшейся ее руки.

— Если бы видели, что он сделал… с этим милым молодым человеком, — шепнул он ей на ухо.

В его голосе она уловила глубокую печаль.

— Вы можете провести меня к телу? — спросила она.

— Подождите!

Неожиданно аббат схватил Грейс за руку. Его пальцы нервно сжали ее запястье, будто когти орла, ухватившего кость.

— Кроме брата Логана, обнаружившего тело, и меня самого, остальные монахи еще не знают, что случилось.

Аббат быстро обернулся, словно услышав за спиной какой-то звук. Грейс всмотрелась в глубину коридора, но никого не заметила.

— Также они не знают, что я вызвал полицию, — шепотом добавил он.

— Почему? — так же шепотом ответила Грейс, поморщившись от боли, причиняемой ей хваткой аббата.