Все…Пустота…

Я выхожу на палубу, охватываю себя руками, будто сейчас мороз и мне зябко. Андрей словно услышав мои мысли, обнимает меня сзади теплыми руками, согревает мое тело и душу.

— Я даже не знаю, где они похоронены?

— Когда-нибудь мы найдем место их упокоения.

— Мне их не хватало, я так ждала маму, даже не знала, что ее давно нет в живых, у меня в детстве была хотя бы надежда…

Андрей еще крепче обнимает меня, и мы стоим и смотрим с ним вдаль…

В его руке противно запищал планшет, на экране появились красные точки.

— Ты готова, — тихо говорит он.

— Да, — твердо и уверенно я.

Андрей разрывает объятия, пишет сообщение и тихо дает команду. По его команде мы прыгаем в воду. Ныряем глубоко, как можно глубже, от этого сейчас зависит наша жизнь.

Теплые голубые воды Средиземного моря принимают наши тела, вода обволакивает нас, тысячи маленьких пузырьков отрываются с наших тел и уносятся вверх. Мы плывем в глубине, этой красивой голубой сказке.

Я смотрю вверх, где на поверхности появляются черные тени, их много, вижу красные — черные всполохи, это пули, выпущенные в яхту, они вгрызаются в ее борта, разрывая их на куски. В воду над нашими головами сыпется: осколки стекла, обшивка яхты, доски. Андрей хватает меня за руку и уводит меня на еще большую глубину. Воздуха не хватает, легкие саднит и рвет. Вот и он, люк!

Подводная лодка принимает нас в свои объятия. Люк задраен, вода слита, и мы входим внутрь, команда встречает нас, нам подают пледы и полотенца, наскоро вытершись, смотрим ту информацию по судам, что напали на нас.

Камеры показывают, что от яхты почти ничего не осталось, просто куча досок, обломков, да пара стульев с шезлонгом, что плавают на поверхности.

Если бы мы остались на яхте, то вряд ли бы остались живы.

Маленькие летающие камеры показывают нам лица людей, что напали на нас, номера судов…

Мы ничего не понимаем, с ужасом смотри на их лица…

Андрей смотрит мне в глаза: Этого не может быть! Это просто невероятно!

Я в шоке. Несколько минут не могу говорить, рот просто открывается и закрывается, как такое может быть.

— Что теперь нам делать, — спрашиваю у Андрея.