— Но ее кандидатуру поддерживал Ваалар.

— Ваалар лишь на двадцать процентов древнейший, чем больше в нас людской крови, тем более мы подвержены неразумным поступкам, в нас появляется алчность, мы стремимся к власти, у первородков не было этого, они стремились дать людям мир и гармоничное развитие.

— Боюсь, Эрида не простит тебе отстранение от власти, и начнет войну с тобой.

— Она уже начала, именно ее приспешники напали на меня в прошлый раз у портала, на этой планете не было огнестрельного оружия, и вдруг оно появилось, именно из него меня ранили.

— Ты бы мог обратиться в совет.

— Я обращался, но мое заявление заблокировал Ваалар, посчитав его надуманным.

— Ничего не понимаю, что происходит в нашем совете, почему слово древнейшего из нас не является законом, — взгляд Андрея задумчив, он хмурит лоб.

— Я бы тоже хотел понять, что происходит в совете, почему древнейших отстранили от власти, а в высший совет вошли люди, в венах которых почти не осталось крови древних, и что за «мышиная возня» идет в совете, — голос Пилигрима громыхает, видно, что он не доволен.

— Ты в курсе, почему мы здесь оказались?

— Нет.

И мы рассказываем все наши злоключения, умалчивая только об одном, кого мы подозреваем в нападении на нас, Пилигриму лишняя информация не к чему, мы стараемся его не втягивать в нашу войну.

— Я так вам скажу, — выслушав нас, говорит Пилигрим. — Все звенья одной цепи, кто-то хочет нарушить древние традиции, устранить «первородков» от власти, это чревато, мир человеческий хрупок, в борьбе за власть могут опять развязать войны, геноцид, мы это переживали не один раз, а потом годами восстанавливали миры.

— Нам надо попасть в Пантеон, вызвать совет и тогда наши враги проявят себя.

— Это опасно, вас там могут уничтожить, — говорить Пилигрим.

— Я буду защищать вас, — не удержалась и вступила в разговор.

— Чем, девочка, ты можешь нас защитить? — Пилигрим насмешливо посмотрел на меня.

— Этим…

Я снова мысленно обратилась к вселенной, почувствовала ее энергию, потоки частиц заструились по моим венам, ускоряя ток, с кончиков пальцев слетели искорки, затем я почувствовала жжение в ладошках, они словно чесались, и огромная молния ударила в стол, расколов его на две части.

Пилигрим подпрыгнул на своем стуле, волосы у него стали дыбом, глаза выкатились из орбит.

— Боже, ты в себе раскрыла дар Маргуса! — вскричал он.