Я попыталась выдавить из себя благодарность за пиджак, но пока работала над подавлением гордыни, Москвин снова заговорил.

— Я так понимаю, Калинины не знают о твоих попытках стать моделью?

Благодарить его тут же расхотелось.

Почему нельзя просто молча найти вино, не поднимая неудобных тем?

— Хватит им и одной звезды, — пробормотала я себе под нос.

Москвин, кажется, услышал. Черт, зря я это вслух сказала.

— Имеешь в виду Лику? Да, от нее не в восторге заказчики, но все равно берут из-за Виктора. Ей карьера не светит дальше Москвы. А вот тебе — вполне.

— Да, конечно, — снова не сдержала я сарказма. — И Вы мне готовы помочь. Помню-помню. Спасибо. Не надо.

— Леся…

— Не надо. Я же сказала.

— Надо, детка. Подержи бутылки.

Я зажмурилась, повернувшись к Москвину. Когда открыла глаза, он смотрел на меня, протягивая две бутылки шампанского. Ухмылялся, разумеется.

Демон.

— Большое спасибо, — проговорил он, доставая еще две и ящик, в который все и поставил. — Бордо наверху, кажется.

Глеб приставил лестницу, чтобы добраться до полок с красным французским. Он снова подал мне бутылки, и я составила их в ящик.

Он спустился быстро. Я не успела отойти, а Москвин уже избавился от вина и неожиданно казался слишком близко.

Я вжалась в стол, на котором стоял ящик, попыталась отстраниться, но Глеб молниеносным движением подхватил меня под бедра и усадил на столешницу.

— Вы с ума сошли! — зашипела я, а ведь хотела крикнуть.

Его близость опять подавляла все мои попытки быть независимой и неприступной. Едва я ощутила его прикосновение, то просто оцепенела. Сил хватило только отползти по столу подальше, но при этом мои ноги почему-то разошлись в стороны, и Глеб уютно устроился между ними. Он уперся кулаками в столешницу, запирая меня и наклонился, почти касаясь своим носом моего.

— Думаешь, я хотел предложить тебе съемки за секс? — спросил Москвин.