Глава 18

Эмерсон

– И он исчез… Сейчас начнёт избегать любые встречи со мной, не появляться в моменты, когда я нахожусь рядом с ребёнком. Истинный мужчина, – Трой снимает очки и натирает линзы, подталкивает ко мне новую упаковку с салфетками и брезгливо смахивает использованные в урну.

– У тебя гормоны шалят, прошло часов двенадцать от силы, что ты хочешь? Чтобы он принёс раскладушку в отделение, расположил её в коридоре и пел серенады? – ставит передо мной ведро и указывает на него, – Вышвыривай все свои сопли и слезы в положенное место, я устал за тобой собирать комочки.

– Иди нафиг, – высмаркиваюсь в очередную салфетку, – Он наверняка сейчас снимает очередную девку и забыл напрочь о своих словах, и прошло уже пятнадцать часооов, – я начинаю беспощадно выть, чем вызываю отвратительный смешок брата.

– Может ты выпьешь успокоительное? Или сдадим тест на гормон? – он отходит от меня в сторону, как только я начинаю вопить ещё громче. – Может, позвонишь маме, она вправит тебе мозг быстрее любого антидота? – последняя попытка с предложением тоже провалилась, мои слёзные железы работают на износ, не помню, чтобы я когда-либо так плакала.

– Если бы ты помолчал пару минут, вероятно, у меня была бы возможность успокоиться, – отрываю стикеры, лежащие на его рабочем столе.

– Перестань портить все у меня в кабинете. Сначала ты наводишь лужи, затем портишь имущество. На чем я, по-твоему, буду писать? – «жадная жопа» – произношу губами, – «сама такая» отвечает он и чистит свой стол в очередной раз. – Хорошо, может он на самом деле урод, который является маньяком и насильником. Может он до сих пор нюхает и вообще последний засранец, из-за которого ты можешь рыдать.

– Но он один на миллион, – хлопаю ладонью по столу, отчего мой брат начинает смеяться.

– Вот это уже серьёзное заявление. Я ничего не нашёл на него в интернете, тем более на девушку по имени Даниель. А вообще скажи мне, допустим, он убил однажды или участвовал в адской расправе, ты вот так ревела бы над ним? – он садится на своё кресло и скрещивает руки на груди.

– Не неси ерунды, – я немного обдумываю его слова, – Ты хочешь сказать, что я его не знаю?

– Абсолютно точно. И в большей степени сейчас у тебя играют не чувства, поверь мне на слово. Однажды твои волшебные очки разобьются об реальность, и ты превратишься из принцессы в золушку. Только не ту, что убирает за мачехой, а в другую, с сигаретой в зубах, держащей на руках ребёнка, с синяками под глазами и разбитыми мечтами, – он снова стряхивает мои использованные салфетки, слезы на глазах высохли, заставляя меня задуматься в правдивости его слов.

– Кажется, прозвучало не слишком многообещающе. Ты даже не даёшь шанса этим отношениям, – отталкиваю от себя ведро с мусором, встаю и иду к зеркалу в его маленькой подсобке, где он моет руки. – Я вполне могу быть по-настоящему влюблена в него, – кричу я.

– Так докажи мне, – кричит он в ответ.

– У меня трясутся руки и сердце готово уйти в пяти, когда он хмуро смотрит на меня, – умываю лицо под проточной водой.

– Смешно, давай дальше, в жизни подобное называется – страх. Не убедила. Я бы скорее связал это с болезнями, развивающимися в твоём теле, например – подагра, – вытираю глаза, рассматриваю свой лихорадочный румянец на щеках, я готова его убить за такие слова.

– Ты дурак, именно поэтому не можешь нормально рассуждать о чувствах, – возвращаюсь к нему и собираю разорванные мною стикеры, клею их назад на бумагу, довольно неаккуратно, но ему и так сойдёт. – Ты ничего о нем не знаешь. И я действительно очень увлеклась им. И если в итоге из этого выйдет что-то стоящее, я приглашу тебя на ужин.

– Вот именно, что ты ничего о нем не знаешь. А по поводу ужина, теперь после того, как ты смотришь на меня этим озверевшим взглядом, боюсь, что кормить там будут моими надпочечниками, поэтому спасибо, не хочу, – он поджимает губы, затем начинает улыбаться, – Возможно, ты влюблена, защищать свой выбор никогда не было для тебя лёгкой задачей, ты попросту не пыталась. Что в нем особенного?

– Он особенный. Но ты прав, я знаю его только на бытовом уровне. И если быть честной, меня не интересует его прошлое, – забираю с его стола последнее печенье с шоколадной крошкой, ради которого он меня позвал, засовываю его в рот и машу на прощание. Но не успеваю выйти, как в кабинет заходит Хоук.

– А ты переживала, – отзывается мой брат за моей спиной.