— Мам, почему мы не может жить вместе с папой? — грустные глаза Насти меня убивают.

— Всё очень сложно, малыш, — укрываю одеялом и поднимаюсь. — Спите, завтра поболтаем, уже совсем поздно.

Тушу свет и выхожу из комнаты. Морально убита, ноги слабые, но чувствую, что мне сейчас не уснуть. Спускаюсь обратно, только теперь на кухню. Здесь уже нет никого, чисто и убрано. Шустрая оказалась Снежана Викторовна.

— Не спиться? — не думала, что Милана после такого спустится. Очень неудобно, получается, что я стала причиной ссоры и нервного срыва её.

— Как вы? — не могу не виновато спросить.

— Да, херня… — отмахнулась, набрала в чайник воды и включила. — Ты посмотри, какой самоуверенный козел стал… — ворчит, ковыряясь в ящиках, что-то швыряя то влево, то вправо. — Заявиться бухим в родительский дом, как он со мной разговаривал. Да, как ты вообще ему позволила в таком тоне с тобой разговаривать! — поставила вазочку с конфетами на стол и заварила чай. — Папенькин сыночек. Всё-таки генетика берет верх, сколько бы, не вырубала это в его характере… — мотает головой, наливая чай себе и мне.

— Так что у вас там приключилось? — села напротив.

— Думаю, вы видели всё, — тихо добавляю. Не хочу ничего рассказывать, тем более она его мама. При любом раскладе она его в конечном итоге оправдает.

— Ешь, давай, — я видела, к еде ты толком не прикасалась. — На нервах или беременная? — прищурилась, словно обвиняет в преступлении.

— Мотаю головой, — что нет.

— Ясно. Ты не переживай, в жизни легко не бывает. Когда я была против ваших отношений, это была не ревность и не злость. Мне жалко было и не тебя и не сына своего, а вот тех детей, которые наверху спят. Что за жизнь у них сейчас? — слёзы наворачиваются на глазах. — Когда есть дети, мать должна в первую очередь видеть для них стабильность и спокойствие. А ты увидела симпатичного мужика и поверила в сказку. Да, да. Я говорю о своем сыне, — кивает мне строго, и как бы горько не было, я с ней согласна. — Очень редко, когда попадается мужик, которого не обременят чужие дети, их проблемы, их присутствие. Когда свои рождаются и спину грызут, это совершенно другое. Против природного инстинкта не попрешь! Наверно задаёшься вопросом, как у меня получилось? Нет никакой смекалки и нет никакого секрета. Такого мужика, который не боится ответственности, такого как Орлов ещё поискать нужно. Хотя и тут загвоздка, согласись. Ты росла без него.

— Не думаю, что здесь можно сравнивать вашу и нашу ситуацию, — медленно попиваю остывший чай.

— Наверно. Сегодня увидела в нём Хмельного в молодости. Словно заново окунулась в то состояние, когда забеременела Богданом. Тот же тон, те же наглые и злобные глаза. Думала, что простила и забыла, но как оказалось… — глотает жёсткий комок. — Ненависть подскочила, будто никуда и не девалась. В итог этот кощей увел моего сына, — мотнула головой и отвела взгляд.

— Я думала ей там плохо, она тут чаи гоняет, — Марина входит на кухню.

— Ой, дай тебе волю, заставишь лежать неделю в кровати, — огрызнулась мать.

— Будешь чай? — Марине киваю, чтобы присоединялась к нам.

— Ага, на ночь, чтобы разжиреть, — презренно смотрит, но садится рядом. — Сплетничаете о моем брате? — смотрит на нас и ждёт продолжения разговора, но мы видимо уже все сказали, что можно было.

Посидев немного, мы разошлись спать. Утром Михаил забрал детей на пару дней. Обещали, что ничего рассказывать не будут, не хочу даже думать, что тот может даже в мыслях поглумиться надо мной. Хотя теперь какая разница, мы давно уже не семья. А я тем временем сижу в очереди на УЗИ, после слов Миланы стало боязно, и обнаружила, что цикл мой сбился. Стараюсь вспомнить, когда был последний половой акт. В этом месяце мы вообще рекорд побили, ссоры, разногласия, было раз или два. В любом случае задержка шла уже вторую неделю.

— Так. У вас четыре недели беременности… — холодок пробежал по коже.

Захотелось плакать, жалко ребенка, жалко себя. Ведь он такой же малыш, как и Настя с Никитой. Отобрать жизнь, только потому, что сделала неправильный выбор? Подло, молчу про то, что грех.