Больно невыносимо. Я безумно полюбила Богдана и безумно воспылала страстью, о которой думала, что больше никогда не вспыхнет. А ещё труднее, было бы остаться и принуждать его жить с нами. Сам он уйти не может, честь не позволит — человек своего слова, слишком многое наобещал. Не хочу становиться ему врагом, отпущу, пока он просто не возненавидел нас.

— Ой, кто в гости пришел, — Мила затянула фразу, увидев наши сумки.

— Привет, — дети побежал всех приветствовать, а я не знаю, куда свои бесстыжие глаза деть.

— Здравствуйте, — тихо шепнула.

— Проходи, проходи, — папа пихнул сзади. — Серега, помоги сумки занести.

— Привет, сестренка, — Серега мимо пролетел к отцу на помощь.

— Привет, — сердце бьется все медленнее и медленнее.

— Мила, вам покажет в какой комнате вам разместиться, — папа подошел к своей жене и чмокнул в лоб, — я на тебя рассчитываю, — тихо ей, но все слышали.

— Я знаю, — пожала плечами Мила.

— До вечера семья, — папа тут же выскочил из дома.

— До вечера, — каждый беззвучно прошептал.

— Пошли, Алиса. Серега тащи сумки, — глубоко вздохнула Мила и повела нас наверх. — Что случилось? — Мила идет, не поворачиваясь назад. — Я уж начала радоваться, что ошиблась насчет вас.

— Как видите…

— Не вешай нос, — мельком повернулась назад. — Это не конец света. Эта твоя комната, а следующая дверь пусть будет детская. Комнаты отдаленные, вам будет удобнее здесь. Дети — шумный народ, здесь, зато никому мешать не будут. Могут беситься хоть до утра.

— Спасибо, — тихо добавила.

— Устраивайтесь и спускайтесь потом, чай попьем, поговорим, — улыбнулась и оставила нас наедине.

Я села на кровать и уставилась на не разобранные чемоданы. Где-то внутри горит надежда, что Богдан придет за нами. Снова эта наивность. Что я жду от этого мужчины? Извинений? Признаний? Объяснений? Каких объяснений? Очередную лапшу о жизни, где он просто заработался. Где он устал и хочет просто тихо посидеть, а мы, чтобы как тот антиквариат красиво полежали до хороших времен. Тишина и покой в полном его распоряжении…

Не хотелось спускаться на ужин, но детей нужно кормить. Да и перед отцом стыдно и хочется провалиться сквозь землю, когда Милана Яковлевна смотрит на меня, как на врага. Осуждает. Конечно осуждает.

— Настя, Никита, а вы любите спагетти? — Милана Яковлева усаживает сама детей, стараясь на меня не обращать внимания.

— Да, — в один голос. Какие дети не любят макароны? У моих, это первое блюдо.