- А если сдадимся? – интересуется Олег.
Забара зыркает в его сторону красными от недосыпа глазами, но быстро соображает, что вопрос отца, недавно потерявшего единственного сына, был задан только для оценки наглости противника и замера его притязаний.
- Если сдадимся, то…
- Карточки на сахар выдадут. И танцы по субботам организуют, - задумчиво предсказывает Георгий-первый.
- Ну, типа того, - кивает комендант.
- И что? Желающие капитулировать появились?
- Во всяком случае - вслух об этом пока никто не заявлял…
Полковник не удерживается и устало зевает на максимум возможностей своей пасти.
- Сколько у них здесь солдат? – это уже Виктор спрашивает.
- Откуда же я знаю? – пожимает плечами Забара, - Вы единственные, кто с той стороны смог на них поглядеть… В первом штурме, если очень приблизительно и навскидку - лезло под тысячу бойцов. Нам с вашими штатскими очень повезло: можно сказать - в последний вагон заскочили. Только и успели до поселка добраться, а уже вечером на горизонте корейские передовые отряды появились. А наутро и в атаку пошли. В полный рост, да со знаменами. Видать, хотели своим величием поразить да на испуг взять… Обломались. Увязли и захлебнулись, - с мрачным удовольствием фыркает полковник и по-кошачьи прищуривается от приятных и одновременно бодрящих, адреналиновых воспоминаний, - Вторая попытка была вчера. Видать, к ним резервы подошли. Три раза за день атаковали. Уже без лишнего пафоса. Но перли упрямо, как те бультерьеры. Был момент, когда мне даже показалось, что прорвутся, - полковник длинно и замысловато выматерился и прикусил отросший, давно не стриженый ус, - Ну, а если хоть на одном направлении до рукопашной дойдет – нам пиз..ец, без вариантов. Массой задавят. На наше счастье трава недостаточно сухая. А то противник, наверняка бы поджег степь и за дымовой завесой приблизился на бросок, - он снова смачно матюкается.
Однако! Хоть и говорят, что на войне матом не ругаются – а разговаривают, но
раньше я такой отборной нецензурщины от строгого полковника не слышал.
Всё настолько плохо?
Покосившись вниз, замечаю, что берцы градоначальника все также сияют, не хуже прежнего.
Уважаю! А до щетины и усов, видно, просто руки не доходят. Да и прежняя энергия никуда не делась – только усталость её поддавливает.
- Может, потому вам и удалось ночью пробиться, - отхлебнув остывший кофе из огромной и закопченной металлической кружки, продолжает Забара, - Устали все. И мы и они. Может, хоть сегодня перерыв возьмут.
- Потери? – интересуется отставной капитан.
- На вчерашний вечер 26 «двухсотых» и около двадцати серьезно раненых, по легким ранениям… не помню… Ночью активности не было, так что можно считать – это самые свежие данные.
- Сколько всего бойцов в строю?
- Мобилизовали всех. Разбили на пять рот: четыре по секторам обороны и резервную.