Ему приходилось сталкиваться с неуравновешенным характером сестрицы и с его проявлениями, когда что-то шло не так, как ей хотелось. Он принимал это как неизбежное зло, полагая, что поделать с этим ничего нельзя.

— Завали уже эту курицу, и пусть она несет нам свои золотые яйца! — выкрикнула Марго и швырнула в камин безделушку, которую яростно сжимала в руке. — Мне тебя учить, что делать?

Марго повернулась к брату, ее раскосые глаза полыхали безумным огнем ненависти:

— Ты же знаешь, как все эти провинциалочки любят силу! Ну, так покажи ей силу! Пусть пищит от восторга, что такой мужчина вообще обратил на нее внимание, курица неощипанная!

— Марго, может, давай оставим ее в покое? — осторожно предложил Валенс. — Если речь идет только о деньгах, есть ведь другие, достаточно обеспеченные девушки. Далась тебе эта бедняжка Кэтрин!

— Нет, ты посмотри, как она заговорила! Приехала из своей глуши, живет у Тарбенов! Холдор с нее глаз не сводит! — с нескрываемым отчаянием в голосе выкрикнула Марго.

— А, — понимающе протянул Валенс, — так вот, в чем дело. Холдор! Великий и ужасный. А я-то догадаться не могу, где тут собака порылась.

Марго сузила глаза, сверля недобрым взглядом Валенса:

— Это ирония? — зло выплюнула, скривив губы.

— Сарказм, — миролюбиво ответил брат и, утешая, обнял сестру.

— Нам нужно срочно с этим что-то делать, Валенс! — истерично взвизгнула Марго и, отпихнув брата, налила себе в стакан воды из графина.

Переодевшись, я зашла к Элизе, и мы спустились в столовую. Холдора в столовой не оказалось. С одной стороны, я почувствовала облегчение, потому что мне было больно осознавать то, что он мог плохо подумать обо мне, мог подумать, что я могла кокетничать с Валенсом. С другой стороны — сожаление. Мне хотелось увидеть его и разрешить это недопонимание между нами, хоть я и не знала, как это сделать.

Но Холдор на ужин не пришел и этим решил все мои затруднения. На мой вопрос о нем, Элиза пожала плечами:

— В последнее время он редко ужинает дома. Наверное, много работы, поест в столовой. А, может быть, какие-то дела в городе, так и вообще не вернется.

От слов Элизы, а, главное — от их справедливости, заныло под ложечкой, и есть совсем расхотелось. Все верно, Холдор — взрослый мужчина, почему бы ему не остаться ночевать у какой-нибудь знакомой дамы в городе? Кто я ему, чтобы ради меня возвращаться вечером домой и ужинать, рассказывая, как прошел день? Делясь переживаниями и заботами, смеясь над нелепыми или абсурдными вещами?

— Кэти, ты мне расскажешь, что сегодня произошло? Ты с обеда сама не своя, — освобождая кусочки рыбы от костей, ненавязчиво поинтересовалась Элиза, но я видела, что она волнуется за меня.

Я отложила вилку. Есть, и в самом деле, не хотелось вовсе.

— Валенс снова приставал, и я не смогла от него отделаться. Схватил за руки и удерживал так, что я не сумела отнять руки. Не драться же мне с ним посреди коридора? Пригласил встретиться.

Элиза какое-то время помолчала, сверля меня задумчивым проницательным взглядом, потом выдала:

— Ты не хочешь рассказать об этом Холдору, чтобы он поставил Валенса на место?