Санаду по-хозяйски заходит в спальню. Я не успеваю приподняться, как он склоняется ко мне. Его дыхание щекочет мои губы, и в этот раз на касание шерстинок это не похоже…

Каких шерстинок?

При чём тут шерстинки?

Чёрные омуты глаз затягивают меня, мешают думать. Мурашки бегут по спине так щекотно… и приятно.

– Я хочу тебя поцеловать, – шепчет Санаду чувственно.

Он так близко, что аромат кофе почти одуряет. Его близость пьянит до тяжести во всём теле, до трепета в груди.

– Так… – облизываю пересохшие губы, сердце норовит выскочить через горло, вдоль позвоночника растекается томительное тепло, – целуйте!

Мои глаза распахиваются шире – так меня изумляет моё же предложение.

– Не могу, – шепчет Санаду практически в губы, и аромат кофе усиливается.

– Почему? – я задыхаюсь от эмоций, от ощущения его близости.

– У тебя нет, – пальцы Санаду накрывают мой рот, скользят по губам. – В памяти нет правильных ощущений, поэтому разум даже во сне не может смоделировать нужные ощущения…

Ну ничего себе у меня сны!

– Клео, просыпайся! – голос Санаду звучит как-то отдельно от него, склонившегося ко мне со столь странным объяснением. – Клео, я кофе принёс…

Аромат с горчинкой усиливается. Я моргаю – и картинка передо мной резко меняется: в комнате теперь светлее. Санаду не нависает надо мной, а стоит рядом с кроватью. Одну кружку он держит на уровне своей груди, а вторую, распространяющую яркий кофейный аромат, практически у моего носа.

– Доброе утро! – улыбается Санаду, и искорки солнечного света отражаются в его изумительных чёрных глазах.