Впрочем, кажется, Санаду не против, что я на нём так бессовестно вишу.

– О, как раз он только «за», – вместо него отвечает Санаду и, дёрнув головой, поддерживает меня за талию. – Дарион, давай без ломаний, а? Да, тебе плохо, но это пройдёт. Всё когда-нибудь проходит, поверь моему богатому опыту, у меня бывали времена похуже. А ты вообще должен был понимать…

Сложив руки на груди, Дарион раздувает ноздри и дёргается развернуться, но Санаду ударяет себя по лбу и качает головой, ухом задевая мою грудь.

– Прости за морализаторство, – Санаду хлопает его по массивному запястью. – Тебе не просто плохо, тебе хреново до невозможности, сердце вырвали, и кажется, что это никогда не кончится. Давай напьёмся. Это, конечно, не поможет, но как анестезия вполне сойдёт. А Клео, если что, нас домой дотащит.

Я с превеликим сомнением оглядываю Дариона, отвечающего мне тем же.

– Господин Санаду, – изображаю негодование я. – Может, вашу почти субтильную тушку я дотяну, но вот Дариона…

– Какая-какая у меня тушка? – притворно возмущается Санаду и руку свободную сгибает в известном жесте бодибилдеров. – Да ты посмотри на мои мышцы! Какой я субтильный?

– Поэтому только почти, – назидательно поясняю я. – И вообще, всё познаётся в сравнении.

– И сравнение со мной, – басит Дарион более расслабленно, – точно не в твою пользу!

– Но я всё равно сильнее, – хмыкает Санаду.

И, видимо, чтобы доказать этот неоспоримый факт, ловко разворачивается и снова подхватывает меня на руки.

– Вот если бы вы Дариона так подняли… – тяну лукаво, не забывая обхватить Санаду за шею, снова наслаждаясь его теплом.

– Чур, не надо меня так поднимать! – машет ручищами Дарион, да так резво, что от его случайного удара хрустят перила.

На втором этаже интерьер разбавляется стрельчатыми окнами с цветными витражами.

И здесь полно аппетитных таких официанток в белых передничках и впечатляющих декольте.

Дамочки сразу впиваются взглядом в Санаду, хотя он ниже шкафоподобного Дариона и с девушкой – то есть мной – на руках.

Любезные до приторности, официантки, беззастенчиво улыбаясь Санаду и даже Дариону, отводят нас в отдельную кабинку, где вместо нарочито грубоватой мебели стоят вполне изящные диваны и кресла. Но совершенно не аутентичные!

И мне здесь уже не нравится.

Санаду очень аккуратно устраивает меня на кресле возле стола:

– Клео, вам удобно? Не дует?