– Я хотел что-то поминиатюрнее, – хмыкает Санаду. – Но и такой вариант устроит.

Проходя к следующему столу, Санаду касается моего плеча.

– Помните, – он смотрит сверху вниз, мягко улыбается, – эта проверка для вас не на оценку.

– А если я справлюсь на хорошую оценку? – уточняю я.

– Значит, поставлю хорошую оценку, – усмехается Санаду.

Дальше он останавливается рядом с Антонием, выкладывает перед ним листок и спокойно просит:

– Только наугад не тыкай. Если поймёшь о чём речь – пиши. Нет – ставь прочерк.

Перешагнув кончик пушистого хвоста, Санаду спускается вниз, встаёт перед кафедрой и вытягивает из папки очередной листок.

– Бэксил.

Бэксил сжимает кулаки, хмурится – и лист выскакивает из пальцев Санаду, устремляется к ней. Бэксил ловит его руками и кладёт перед собой.

Санаду достаёт следующий лист:

– Райан.

Мгновение спустя бумажка улетает вихрастому пареньку на первом ряду.

– Яслена.

Её лист отправляется к ней рывками и в какой-то миг едва не касается пола. Яслена аж зеленеет от натуги. Получив контрольную, она поджимает дрожащие губы.

Но Санаду на это внимание не обращает, выставляет следующий лист:

– Никалаэда. Только жирными пальцами не залапай, пожалуйста. Да-да, я знаю о твоих пирожках.

Похоже, это тестирование не только на знание теории, но и на владение телекинезом. Теперь понятно, почему Санаду ко мне и Антонию лично подошёл: мы просто не могли притянуть листы с заданием.

Поняв это, я сосредотачиваюсь на задании, отстраняюсь от произносимых имён и шелеста бумаг.

Первый же вопрос заставляет вспомнить, что первый учебник по менталистике – этика: