Берия осторожно спросил :"А эти, друзья его..."
Эмма Николаевна с негодованием отвечала :" Какие друзья! Да эти ... люди... у нас никогда и не бывали! Даже разговор о них никогда не заходил!
Вообще муж относится к ним с неуважением, поэтому мне просто дико, как он угодил в их компанию!
Нет! Все эти проходимцы никакие не друзья, и даже не единомышленники Дмитрия Тимофеевича!"
"Но... все же путч-то был, говорят?"
"Какой путч? Путч делают для того, чтобы захватить власть! А у моего мужа и так власти ... было... по самое не балуйся!
Он - Министр Обороны! И звание у нас- самое высшее, для военного человека- предельное..."
Берия, чуть хмыкнув :"Ещё Генералиссимус ..."
"Да что мой муж- император Бокасса, что ли? Или Трухильо какой-нибудь?
Нет, мы собирались уходить на пенсию... а как там жить?
У нас ведь ни квартиры, ни дачи, ни машины- всё казённое... я говорю, Дима, давай кооператив купим- а он мне- всё некогда, вот уйду на покой, займёмся делами, сейчас нет времени...
Для жены у него никогда нет времени! Для солдат оно у него есть, для офицеров есть, даже для генералов есть... только для меня..."
И Эмма Николаевна горько заплакала...
"Извините, товарищ Павлов..."- человек, военный до мозга костей, чувствует себя крайне неуютно, когда ворот форменной рубашки расстёгнут, галстук болтается на зелёных резиночках где-то возле уха и вообще... чем меня всего облили? Будем считать, что водой...
"Ничего- ничего... мы тут пока с Вашей супругой побеседовали!"
Язов вопросительно приподнял левую бровь, и Эмма Николаевна мигом села в кресле по стойке смирно.
"Скажите, Дмитрий Тимофеевич... а кто из высших военно-начальников сейчас наиболее популярен в войсках?"
Маршал на несколько секунд глубоко задумался...
"Докладываю. Наиболее популярен в войсках в настоящее время Маршал Ахромеев, Сергей Федорович!"