Маршал Советского Союза , Министр Обороны Дмитрий Тимофеевич Язов, сидя в знаменитом, знакомым зрителю по киноэпопее "Освобождение", кабинете, надев очки "для близи", внимательно вчитывался в листок машинописного формата , который нашёл в туалете, аккуратно пришпиленный к двери кабинки канцелярской кнопкой :"С нами Ельцин и Копец- хунте наступил пиздец!!"
Кроме того, на зеркале , над рукомойником, кто-то написал ярко-алой губной помадой :"А пошёл ты в Форос!!"
Юмор ситуации заключался в том, что в этот туалет ходили оправлять естественные потребности только члены и кандидаты в члены... Политбюро. И вряд ли кто из этих членов (тем более кандидатов в оные!) пользовался такой развратно- красной губной помадой...
И кроме того, надписи выглядели совсем не смешно...
"Дима, ты чего читаешь?"
"Слова, мама, слова..."
Эмма Николаевна, которая вдоволь покочевала с ним по далёким гарнизонам, победовала в тайге и в пустыне, настоящая офицерская жена - в этот скорбный час была рядом с ним... у маршала не хватило духа её выгнать!
"Мамочка, может, всё-таки домой тебя отправить?"
Эмма Николаевна отрицательно покачала головой... конечно, ей давно надо было бы прилечь, но... терпела.
Две недели назад бронированный "ЗиЛ" маршала, на котором она ехала по Можайке на дачу , чтобы не сбить перебегавшую шоссе маленькую девочку, ушёл в кювет.
Кувыркался через крышу так, что машина восстановлению уже не подлежала...
Только в воскресенье она вышла из госпиталя имени Бурденко ... а в понедельник, услышав характерный лязг на шоссе, бросилась искать мужа.
Поняв, что стряслась беда, тихо, как мышка, сидела в приёмной. А теперь- будь что будет - сидела в углу кабинета и смотрела на своего мужа... смотрела, смотрела... как в последний раз.
"Эхе-хе... собрались трусливые старики, ни на что не годные. Попал я , как кур в ощип!"
"Ты про что?"
"Да... так. Всему конец. Снимут с меня мундир - и поделом! Так и надо. Чего добивался? Прослужив шестьдесят лет, не отличил политическую проститутку , сраного комсомольца, от себя, солдата, войну прошедшего..."
"Дима, всё равно. Я тебя люблю. И в мундире. И без мундира, тоже."
"Да мне не мундира жалко... я полагал, что моё мнение о катастрофе, о угрозе развала страны- разделяет народ. Ан нет. Люди политизированы. Почувствовали свободу - а мы полагали иное...стал я игрушкой в руках политиканов."
В дверь осторожно постучали...