Три фургона, десяток открытых повозок с грузами и людьми, несколько всадников и человек тридцать, идущих пешком, всё это медленно двигалось по дороге, поднимая клубы пыли.
— Может другой подождём? — предложил попаданец. — С этим мы до возвращения Великого мага тащиться будем.
— Да ладно тебе. — хохотнул старший мастер. — К вечеру добредём. А другого обоза сегодня может и не быть. Тут редко кто ездит.
К каравану они подъехали, когда тот остановился на дневной привал возле небольшого озерка, переходящего на противоположной стороне в заболоченный лес.
— Кто у вас тут старший? — спросил Карт у охранника, выставленного на стражу прямо на дороге.
— Тебе зачем, почтенный?
— Хочу с вами до Рамната доехать. А то тут места сейчас беспокойные стали.
— До Рамната с нами не доедешь. Мы в Грейвер. Дальше не пойдём.
— Хоть так. — изобразил разочарование ол Стирс. — Так кто?
Караван оказался сборным. К работорговцу и купцу, занимающемуся поставками сидра, нанявших охрану, присоединилась и бригада каменщиков, получивших заказ от Ломга ол Грейвера на кладку пристроя к донжону.
Со строителем Карт общаться не стал, а вот оба торгаша с удовольствием приняли подношения.
Андрей заметил, как работорговец смотрел, то на кувшинчик в своей руке, то на восьмерых девушек-рабынь возле повозки. Неужели рассчитывает с одной дозы алхимического зелья справиться со всеми?
— Согласились? — спросил землянин у вернувшегося старшего мастера.
— Конечно. И даже пригласили к себе за стол. Но я отказался. Через полчаса продолжим движение.
Глава 11
Дорога, ведущая к замку изменника была малонаезженной. В этом землянину с его спутниками повезло. Двигаться им пришлось позади каравана и, если бы не трава, прораставшая на колее, пришлось бы вдосталь наглотаться пыли.
— Хорошо я вжился в образ алхимика, Анд? — ол Старс сейчас вёл себя также дурашливо, как и во время их первого знакомства.
— Не могу даже представить тебя без трав, тигелей, колб, амулетов и перегонного куба. — в тон ему ответил Немченко.
— А ты, я вижу, кое-что знаешь о магическом зельеварении. — усмехнулся Карт.
— Матушка любила это дело.