- Не самоубийца же он.
- Ежели что, около государя может оказаться опаснее.
Правы оказались оба. В тот день безопасное место для Архангельского сыскалось бы не ближе тысячи вёрст от столицы.
Часто пишут - корабль окутался дымом залпа. Это верно, но не совсем. От яркой вспышки у орудийных стволов до заполнения пространства клубами дыма проходит около секунды, и за короткое время может произойти нечто интересное. Все четыре башни дружно отделились, взлетели в воздух вместе с кусками палубного настила и набора корпуса. Они красиво перевернулись и хлопнулись в воду метрах в тридцати-сорока от канонерки, а её обезглавленное туловище поглотило дымом. Когда он рассеялся, на поверхности даже обломков не плавало - железо всё утянуло вниз. О гордости флота напомнила лишь одинокая стеньга, косо торчащая из воды на пару саженей. В обречённую мишень не попал ни единый снаряд.
Государь первым пришёл в себя.
- Выпороть шельму! Заковать в железа и в крепость его!
- Благородного?! - ахнул кто-то из свиты.
- Лишаю мерзавца титулов и имущества. Отныне - холоп, смерд! Где ты, Алексашка?
- Здесь, мин херц.
- Отправь в Архангельск людей верных, служивых. Пусть вызнают всё про его злодейства, куда тать постылый казённое золото сховал.
Высокая комиссия вернулась к весне. Автор промышленной революции, не понимающий различий между мощностью и работой, наворотил там... Короче, мама не горюй.
Между Архангельском и верфью пролегла железнодорожная ветка из рельс худого качества. Но и они не развалились под весом состава, ибо паровоз не осилил стронуть с места себя самого. Всё, о чём бывший граф рассказал попаданцам, оказалось правдой... почти. То есть оно строилось, а иногда даже работало... почти.
- А россказни твои о войне с турками, штурме Царьграда - тоже брехня шелудивого пса?
- Отнюдь, государь. Чистая правда... почти.
На следующий день Карманов и Сушкина проводили Беню в последний путь. Равелин Петропавловской крепости, в котором в привычной версии истории казнили декабристов и прочих известных персон, а может и другой, не украсился виселицами. Попаданцы с ужасом увидели девять вкопанных в землю заострённых сверху колов. Плачущего и брыкающегося Архангельского петровские гвардейцы в заношенных мундирах потащили к крайнему, попутно награждая тумаками, покуда тот способен чувствовать боль. Раздался треск протыкаемых штанов, вскоре стих вопль, отразившийся от тёмных каменных стен.
- Отчего ж колов девять? - вежливо поинтересовалась Мария, стараясь скрыть дрожь.
Пётр услышал и снизошёл до ответа.
- Так всем нехристям-попаданцам разом. Шестеро - для охальников, что с ди-ри-жа-бо-лем.
Шура быстро посчитал, что остаётся два свободных осиновых дрына. Их с Машкой как раз двое. Неприятное совпадение!
- Милостивый государь! Всё поправить можно. Я вам про Полтаву расскажу, новые пушки, машины...