Дези помрачнел. — Вы больше не будете моим учителем?
— Ну, Дези,— она обняла его за худые плечи, — это учеба. Она не должна ограничиваться чем-то одним. Ты замечательный ученик. Для меня будет честью продолжать дополнительные уроки с Вами. То есть, — сказала она тихо, — если твои родители не будут возражать.
Анника взглянула на Карлоса де Кампо. Человек, казалось, не слушал, пока задумчиво рассматривал импровизированную школу. Вскоре станет известно, что она оставила Джеймса Долана в пользу его брата с сомнительной репутацией. Отец, возможно, не хотел бы, чтобы его сын находился в компании таких людей.
— Дези это понравиться, — мягко сказал Карлос.
Когда Карлос помог ей сесть на лошадь, он напомнил Аннике, что Мисти все еще в его сарае из-за того, что Дези провел её домой в день потопа.
— Я могу привести ее к вам, — предложил он, не встречаясь с ней взглядом.
— Я благодарю вас. Я на ранчо Лиззи Пост, — сказала она с твердостью, интересно, как он отреагирует.
Однако Карлос де Кампо почти не обратил внимания. Он наблюдал, как его сын скакал по упавшим стволам деревьев и балансировал, раскинув руки в стороны. Когда он повернулся к Аннике, в его глазах она увидела слезы.
— Сказать "спасибо" будет не достаточно, — сказал он с чувством. – Gracias
Анника посмотрел на скачущего мальчика, не обращавшего внимания на их переживания. Она улыбнулась. – У него будет хорошая история, чтобы когда-нибудь её рассказать, — сказала она.
Карлос кивнул, улыбнувшись в ответ. – Конечно, будет. Его детям и детям их детей, — он махнул рукой в сторону гор, которые возвышались над шахтой Скорпиона. — В конце концов, я всегда говорю ему, что еще до золота и до того, как появилась деревушка, де Кампо были здесь, — он кивнул широкими полями своей шляпы в её сторону. — Так будет всегда.
Мерсер вернулся к работе на шахте. Анника не понимала его, но он не хотел слышать никаких аргументов. Однажды он загадочно сказал ей, что это будет ненадолго. И это еще больше её беспокоило.
Она сидела в узком кресле и ждала его. Дверь была приоткрыта, чтобы пропускать слабый осенний ветерок внутрь. Вид быстро скачущего Мерсера на его черном жеребце, был причиной того, чтобы ее сердце затрепетало, и она тщетно пыталась подавить нервное возбуждение, которое всегда наполняло ее, когда он был рядом. Он был настолько естественен в седле, что выглядел бы нелепо, если бы делал что-то другое.
Потом, когда он соскочил с лошади, она уставилась на него в изумлении.
— Мерсер! Ты мокрый.
— Конечно, сахарочек, — он пожал плечами, пока снимал рубашку. — Пришлось искупаться в Хассаямпе, не хотелось бы идти домой к моей леди с налипшим слоем противной земли из шахты.
Она скривилась. — Большинство мужчин снимают одежду, прежде чем прыгают в воду.
Мерсер захлопнул за собой дверь, невзначай расстегнув брюки. Он наблюдал за выражением ее лица, когда она посмотрела туда. — Я не большинство мужчин, — жестко напомнил он ей.
Анника сглотнула, когда ее тело начало реагировать от мысли, что Мерсер будет делать то, что ему нравилось делать с ней. — Ужин остынет, — сказала она, указывая на бобы и печенье, которые она ему наложила.
— Я согласен на холодный. — ответил он, поднимая ее из кресла и укладывая на одеяла перед очагом.