- Ждет. А что вы предлагаете? Оставить его здесь запертым в четырех стенах? Мошенник боится Александра и вряд ли признается, что провалил все дело. Нужно этим воспользоваться, - муж, как всегда, был рассудительным и спокойным. – Я поговорю с ним. Пусть расскажет, что все плохо в усадьбе. А черного хода нет. Кстати, его бы я тоже заложил.
- А как же слуги из кухни сюда бегать будут? – забеспокоилась Таня. – Через парадный вход да через весь двор с горячими самоварами?
- Я давно думала, что нужно кухню в доме сделать, - я действительно присматривалась к цокольному этажу. Там раньше жили домашние слуги и находилась гладильня, куда из прачечной приносили чистые вещи. В ней был очаг для утюгов, который можно было переделать в печь.
Сейчас, кроме Глашки и нянюшки, слуг в доме не было, а потому они жили в одной из комнат на первом этаже.
- Хорошая идея, - поддержала меня подруга. – Особенно зимой удобно будет.
Я очень хотела, чтобы Таня с Андреем жили в «Черных водах». Потому что мне рано или поздно все равно придется переехать к мужу. Ведь Павел не оставит свою усадьбу, а мне, как жене, положено следовать за мужем. А так мы все будем поблизости, и наши земли сольются в одни большие угодья.
Глава 20
Когда погода наладилась, а бесконечный снег прекратился, пришла пора отпускать Семена Гавриловича восвояси. Он был бледен, взволнован и даже отказался от завтрака.
- Что такое, Семен Гаврилович? – поинтересовался Головин. – Вы хорошо себя чувствуете?
- Не хорошо! Ох, не хорошо! – воскликнул он, жалобно глядя на нас. – Страх так и снедает меня! Барин Потоцкий не проявит ко мне милосердия, я вам точно говорю!
- А вы ему правду не говорите. Скажете то, что положено, - муж указал ему на кресло. – Садитесь и слушайте меня.
Семен Гаврилович присел и его глаза испуганно забегали.
- Если сделаете, что я скажу, то все будет хорошо. Станете жить, как и раньше. А если решите поступить иначе, тогда пеняйте только на себя. Потоцкий вас точно не помилует, - растолковывал ему Павел.
- Что делать нужно, барин? – обреченно вздохнул актер. – Раз уж пошла такая пляска, я с вами буду. Вы меня ни словом, ни делом не обидели.
Головин попросил нас с Таней оставить их наедине, и нам пришлось подчиниться, несмотря на то, что очень хотелось послушать, о чем они будут говорить.
- Павел точно что-то задумал, - сказала Таня, когда мы вышли в переднюю. – Но я ему доверяю.
- А я тем более, - улыбнулась я подруге. – Пойдем пока на хозяйство посмотрим, сколько дней там не были.
Тяжелые, нависшие тучи и пасмурность сменил ясный зимний день. Солнце светило ослепительно ярко, превращая снег в россыпь алмазов, от бликов которых хотелось прикрыть глаза. Деревья стояли в белых нарядах, и только рябина, словно нарядная девушка хвасталась красными гроздьями. Из труб в небо столбом валил дым, мороз хватал за щеки, но ребятам во главе с Ванькой все было нипочем. Они носились с радостными криками, прыгая в сугробы, которые накидали мужики, расчищая двор.
- Барышни! Барышни! Беда у нас! – к нам бежала птичница, размахивая руками. – Ой, беда!