— Я бы с вами поплыл…, — безнадежно вздохнул Роман, — а за билетами ехать надо на вокзал, можно в Феодосию, можно и здесь у нас, где я вас встретил. Лучше с утра. Если срочно надо, можно и с моего номера позвонить, у меня есть мобильный.

— Нет, не срочно, — Нина не хотела говорить с Сергеем при Романе, — я куплю симку и позвоню. Смотрите, опять тот с глиной идет!

— А я сейчас покажу вам, у меня есть наброски в скетчбуке, я его рисовал. — Роман раскрыл холщовую сумку, что висела на плече, дослал небольшой перекидной блокнот, перелистнул и подал Нине. — Вот, смотрите.

— Да! Вылитый он! Как хорошо вышло. Тут еще есть… можно?

— Конечно, смотрите, я с этих лежаков и рисовал, приду, когда народа много, сяду в тени и рисую. Это интересно, смотреть на людей и… — он не мог выразить мысль.

— Ловить момент? — подсказала Нина.

— Да! На пляже все по-разному, кто собой занят, а кто выпендривается.

— И сегодня будете рисовать?

— Не знаю…

Нина перелистывала блокнот, всматривалась в рисунки.

— Я бы хотела посмотреть, как вы это делаете.

— Хорошо, — без уговоров согласился Роман.

Он достал из сумки карандаш и больше ничего. Нина вернула блокнот. Роман окинул взглядом пляж, приметил у самой воды девчушку с совочком и формочками и коснулся карандашом бумаги. А дальше… Нина как завороженная смотрела на чудо. На бумаге появлялось изображение, линии и штрихи, которые оставлял карандаш, были точными, ничего лишнего. Роман не правил, не стирал, он как будто обводил невидимый рисунок. Рука легко удерживала карандаш, Роман быстро водил им по листу, еще несколько раз взглянул на девочку и закончил набросок.

— Еще! — совершенно, как та маленькая девочка, хлопнула в ладоши Нина.

— А можно вас?

— Меня? — она смутилась, — ну…да… если хотите.

Села несколько натянуто, выпрямила спину, откинула голову.

— Нет, — засмеялся Роман, — специально не надо, вы и так красивая. Просто смотрите на море.

Порыв ветра налетел, разметал волосы Нины, чуть не сорвал шляпу, она придержала ее рукой.

— Вот, так очень хорошо! Руку так оставьте… — он пересел на дальний лежак и стал рисовать.