— Я сам сниму, — сказал Роман.

Он осторожно развязал узелки на бахроме, шелк скользнул ему в руки, Роман не сразу сложил шаль, ему хотелось поднести ткань к лицу, к губам, но вошла Нина.

— Давайте мне, — сказала она, подошла к окну и протянула руку за шалью.

Роман отдал. Посреди комнаты стояла раскрытая сумка с вещами, Нина бросила туда шаль и попыталась задвинуть сумку под вешалку, в пространство между стеной и кроватью, но это не вышло, пространство оказалось слишком узким, сумка не лезла.

— Извините, — Нина беспомощно развела руками, — беспорядок такой в комнате, но мне негде разложить вещи. Я не привыкла так, по-цыгански…

— Да, надо шкаф поставить вместо второй кровати, — сказал Роман, — я давно предлагаю это маме. Хороший одноместный номер тоже нужен, а она не соглашается, потому что когда матери с детьми приезжают, всё равно просят вторую кровать, или раскладушку.

Роман говорил это, не глядя на Нину, он вешал карниз и сосредоточился на своей работе. Делал он всё легко, руки ловкие, движения точные. Нине приятно было смотреть на него, и она смотрела, не думая, что это не совсем удобно.

— Там штора в свёртке, достаньте пожалуйста, — всё так же не оборачиваясь попросил он, — на кровати лежит.

— Красивая, — искренне обрадовалась Нина, когда развернула.

Золотисто-желтая с розовыми цветами новая штора чем-то была похожа на шаль Нины. Роман расправил её, примеряя к окну, и комната сразу оживилась.

— Там ещё покрывала, в том же свертке, — сказал он, — старые совсем затаскали на пляж, берут вместо подстилок.

— Я не буду брать на пляж, — пообещала Нина, — куплю большое полотенце или матрасик пляжный. Бестолково я собиралась, — вздохнула она, с осуждением глядя на свою сумку, — всяких лишних вещей набрала, это от недостатка опыта, раньше не ездила на юг.

— Ни разу? — удивился Роман и посмотрел на Нину.

— Ни разу, — кивнула она, резко застегнула молнию на сумке и села на кровать.

Задумалась о своём, погрустнела. Роман спустился с подоконника.

— Ну вот…готово. Кровати сами застелите?

— Да, конечно, — встрепенулась Нина, — а там чайник уже наверно перекипел.

— Я сейчас вам хлеб и заварку принесу, я в Приморске купил.

Прежде чем Нина смогла бы отказаться, он вышел из комнаты, и она только успела ему вслед сказать:

— Спасибо.