— Глупые, уродливые дети, — и захлопнула дверь.

Несмотря на то, что я был большим мальчиком, я плакал от уныния. Дедушке это не понравилось, и он набросился на женщину с речью, колотя в ее дверь кулаками и ногами, ругаясь как черт. Все плохие слова из моего арсенала были усвоены в тот день.

В настоящее время я слишком взрослый, чтобы плакать, но я действительно стону от боли, мучительной боли, потому что, в отличие от того времени, я чувствую вкус железа в своей крови. Мириам вложила огромную силу в этот замах, и я оказался слишком близко к большой деревянной доске при ударе.

Я в агонии хватаюсь за лицо, кладу руку на дверной косяк, чтобы стабилизировать себя и не согнуться пополам. Привкус крови становится все более заметным, и не прошло и секунды, как я чувствую, как она сочится у меня из носа.

— Грета, — доносится приглушенный голос тренера с другой стороны двери.

— Кто там? — спросил он.

Я не слышу, отвечает ли она, и когда меня снова пронзает приступ боли, я громко стону, и дверь снова открывается.

— Что произошло, во имя всего святого? — тренер брызжет слюной при виде представшей перед ним сцены.

— Морган, что, черт возьми, происходит? — он оказывается рядом со мной и немедленно помогает мне встать прямо. Я хмыкаю от этого движения, все еще прикрывая лицо рукой, чтобы кровь не капала на его коврик у двери. Он нажимает мне на затылок, чтобы наклонить голову вперед.

— Что случилось?

Несмотря на странную, сгорбленную позу, в которой я нахожусь, я изо всех сил стараюсь смотреть на Мириам, или это Грета?

— Ничего, — бормочу я, сглатывая кровь, которая попала мне в рот, и съеживаюсь. У меня бы никогда не получилось стать вампиром.

— Это произошло не на пустом месте, — когда моя шея откидывается назад, он толкает ее вниз, на этот раз более агрессивно. Я знаю, он пытается быть полезным, но, о боже, это больно.

— Грета, сходи за аптечкой.

Не говоря ни слова, Мириам, Грета, ее зовут Грета — выполняет приказ тренера, убегая с глаз долой. Мое беспокойство усиливается, и я делаю все возможное, чтобы сохранить надежду, что то, что она находится в доме моего тренера, не означает, что она та, за кого я ее принимаю.

Тренер ведет меня внутрь своего дома и указывает мне сесть. Я слышу, как голос другой женщины разносится по залу, становясь все ближе по мере того, как она приближается к нам.

— Фарид, что за шум? — озабоченность на лице француженки ненадолго исчезает, когда она замечает меня, приветствуя кивком и теплой улыбкой.

— По-видимому, ничего, — тренер фыркает.

— Где Грета? Она должна была принести аптечку.

— Ага. Она сейчас в гараже, ищет ее. Будь терпелив и не кричи.