Упрямец смолчал, ответил Богданов:
— Большинство летчиков гибнет оттого, что пытаются спасти самолет.
— У тебя еще где-нибудь болит? — допытывалась Аня
— Ерунда. Мышцы болят и шея. Голову прижимал к заголовнику изо всех сил. И в воздухе крутило, как в бешеном смерче. Насилу соображалка включилась…
Сереже не говори, — попросил Матвей, — присочини что-нибудь, вроде — поскользнулся, упал…
— Очнулся на дереве — гипс! — захохотал Богданов.
Вариация на сюжет из любимого кинофильма сняла напряжение. Спасатели принялись изощряться в остроумии. Тема улетевшего ботинка и возможные точки его приземления с увлечением муссировалась в течение прохода через лес к машинам.
— Счастливчик, трофеями разжился — лодкой, «книжкой». Как потеплеет, махнем на рыбалку, а флягу, чур, без меня не распивать. — Богданов объяснил Ане, что «книжкой» летчики называют плоскую флягу со спиртом на два литра, которая хранится в НАЗе. Трофеи эти очень ценятся летчиками, так как обладателями становятся только те, кто реально катапультировался.
Факт аварии скрыть от Сережи не удалось. Весть о том, что на пустыре разбился самолет, облетела авиагородок со скоростью смерча и посеяла панику среди семей тех летчиков, которые находились в это время на аэродроме или в воздухе. Весь поселок был взбудоражен, к аэродрому потянулись группки людей.
Матвея не успели еще поместить в медицинский УАЗик, как зазвонил Анин телефон.
— Аня, Аня, еле дозвонился, ты где?! — Мобильная связь прерывалась, и потому Сережа кричал.
— Я с Матвеем. С ним все в порядке, он слегка повредил ногу, ничего серьезного. — Аня отвечала чересчур бодрым тоном.
— Это его самолет разбился?.. Можешь не юлить, я сразу понял, что это он. Говори прямо, с ним очень плохо?
— Сережа, мы везем его в госпиталь, приходи туда — сам убедишься, что все в порядке.
— Почему — везете? — спросил он упавшим голосом.
— Я же сказала, он подвернул ногу…Подожди, передам ему трубку.
— Серега, слушай мою команду: хандру отставить, хвост трубой и дуй ко мне. Папе не настучал?.. Молодец, ты у меня башковитый…Да ничего серьезного, ерунда, пустячное растяжение — не иначе.
Дай бог, чтобы растяжение, — сказал Матвей, возвращая телефон Ане.
К счастью, перелома, как опасались врачи, близкие, и сам Матвей, не оказалось, тем не менее, требовалось определенное время на лечение и восстановление. Матвея тщательно обследовали, никаких иных повреждений не нашли. Богданов беспокоился до последней минуты, пока врачи не вынесли свое заключение.
— Живем, дружбан, — воскликнул он, — я больше всего боялся травмы позвоночника, но ты у нас молоток, успел грамотно катапультироваться.