– Моё тело принадлежит только мне одной. И я могу делать с ним, что пожелаю!
– Ты ошибаешься! Жизнь священна, и только Господу дано право, отнимать её у нас! Тем более, когда речь идёт о таком беззащитном существе, которое лишено возможности выбирать… Это же твой ребёнок, дочка, твой ребёнок! Это, наверное, твой Дуглас подкинул тебе такую мысль, да? Этот твой муж, который не любит тебя?
– Дугласу ничего неизвестно, и он об этом не узнает! В таких делах право выбора принадлежит женщине! Мне сейчас меньше всего на свете нужен этот ребёнок!
– Тогда ищи себе помощников в другом месте. Ты постучалась не в ту дверь.
– Куда же мне идти? Мне больше некому об этом рассказать. Я думала, ты мне поможешь. Но я, как видно, была просто дурой, когда это вообразила!
– Какая же ты неблагодарная! Я всю жизнь старалась тебя понять. Я всегда гладила тебя по головке, и вот оказалось, что я всё время делала одну глупость за другой. Я притворялась, что ничего не замечаю… Это я виновата, Мерседес, в том, что стала такой! Я была слишком добра к тебе. Что из этого получилось? Ты так ничему и не научилась в жизни!
– Я пришла сюда в надежде, что ты мне поможешь, что ты сумеешь меня понять… Но теперь я сожалею об этом поступке. Ты не желаешь мне помогать, а я остаюсь совсем одна, как уже не раз случалось со мной. Ни ты, ни моя любовь к Аугусто, ни этот ребёнок не заставят меня отказаться от моих планов!
– Мерседес! – крикнула ей вслед мать.
…Утром Урбано сам готовил себе завтрак.
– Любимый, почему ты не хочешь, чтобы это сделала я? – Эмилия подошла к мужу, попыталась его отстранить от плиты.
– Больше не называй меня так, – резко ответил Урбано. – Надо же, ты собиралась сбежать вместе с Диего! Ты уговорила меня купить этот магазин, чтобы у вас с ним были деньги? И я, дурак, тогда жалел Диего. А вы, оказывается, успели сговориться за моей спиной, а ведь я думал, что у тебя с ним всё давно кончено. Ты никогда не любила меня. Но любила жить за мой счёт.
– Я была ещё совсем молодой, почти девчонкой, и не понимала толком, что делаю. А в этом человеке было что-то особенное: он вскружил голову не только мне одной.
– Ты вовсе была не девочкой, и я не желаю слушать твоих оправданий. Ты отдавала себе отчёт в каждом твоём шаге, ты всё рассчитала, разве не так, Эмилия?
– Меня свело с ума чувство мести. Мне хотелось отомстить Жену, она украла у меня Диего, из-за неё я столько страдала, а потом, когда я познакомилась с тобой, моя жизнь изменилась.
– Ложь! Ты всегда любила Диего, ты сама сказала, что поступила бы точно так же, если бы он появился здесь. Так ведь? Отвечай!
– Я сказала это сгоряча, чтобы позлить Жену. – Эмилия обняла мужа. – Я никогда не изменяла тебе, Урбано, только в мыслях, но ведь это с каждым бывает. Я люблю тебя, и мне с тобой хорошо, ты избавил меня от моей кошмарной жизни, подарил мне дом и нежность, о которой я не имела понятия в доме моих родителей. Прости меня, если можешь. Но я клянусь тебе, что, если бы я сбежала с Диего, я не узнала бы никогда, что такое счастье. Обними меня, Урбано, мне без тебя не прожить.
Урбано отстранился.
– Мне нужно побыть одному, я пойду, прогуляюсь, хочу подумать обо всём, что случилось.
Рената делала всё возможное и невозможное, чтобы привязать Аугусто к себе. Она была очень красивой женщиной, мягкой, изящной, с роскошными чёрными волосами, которые она укладывала в разнообразные причёски. Она по-настоящему любила Аугусто и была оскорблена за него: он, с его красотой, умом, добротой, не мог отсохнуть от этой жалкой шлюшки, вся суть которой была просто очевидна. Если бы в место Мерседес Аугусто любил другую женщину, Рената не стала бы бороться. У неё были гордость и чувство собственного достоинства, она была совершенно самостоятельной, ей не нужны были деньги, она спокойно относилась к престижу и не рвалась в высшие слои света. Ей хотелось только одного – жить спокойно и счастливо с Аугусто, родить ребёнка, заниматься своим делом.