И тут Женуина увидела белую коробочку на асфальте прямо возле прилавка. Она подняла коробку.

– Интересно, что этот нахал потерял? Как мне хочется, чтобы он просил милостыню на паперти. Ну-ка, прочитай, Вашингтон. Ты же хвастаешься, что знаешь английский.

Шевеля губами, Вашингтон читал мелкий текст на вкладыше. Его доброе лицо становилось всё более озабоченным.

– Ну что там? – нетерпеливо спросила Женуина.

– Дело плохо. Это лекарство для ребёнка. Его нужно давать каждый день, и оно очень дорогое. Бедный малыш – у него лейкемия, теперь я понимаю, почему этот сеньор такой нервный. Что делать, Женуина?

– На нервного мне наплевать, а ребёнка жалко. Дай сюда. Вот видишь, на коробочке адрес. Я отвезу. Поторгуй вместо меня.

– Странная ты, Жену, только что проклинала этого типа, а теперь готова всё бросить ради его ребёнка.

– Почему это всё бросить? Подумаешь, два часа не поторгую. Не облезу.

Мерседес ненавидела свою работу. Она стояла у прилавка с видом оскорблённой королевы, давая понять, что оказалась здесь случайно и по недоразумению. В стеклянных прилавках на тёмном бархате были выложены колье, кольца, серьги, подвески. Мерцали изумруды, сапфиры, переливались бриллианты. Бразилия славится во всём мире драгоценными камнями, и здесь они даже не слишком дороги для туристов, но всё же, недоступны для таких девушек, как Мерседес и Розита.

– Мерседес, у тебя каждое утро такой вид, будто у тебя сгорел дом. Что за трагедию ты разыгрываешь? Неужели не надоело? – насмешливо спросила Розита.

– Да, надоело. До тошноты! Я ненавижу всё это.

– Что именно?

– Эту улицу, свой дом, эту лавку, куда, кроме тупых идиотов, никто не заходит.

– Почему не заходит? Вчера сюда заходил классный мужик, купил дорогое кольцо, платил по кредитной карточке…

– Не ври!

– Зачем мне врать? Он это кольцо просил уменьшить и принести в отель на Копакабану.

– Я отнесу.

– А это уж как сеньор Баррозо решит.

Мерседес взбила свои короткие кудрявые волосы, подновила помаду на губах и решительно открыла дверь, ведущую в помещение за лавкой. Через пять минут она вышла сияющая.

Сзади шёл хозяин.