– Теперь я могу пойти к Ляхову, – говорю я полковнику, убирая пакет в карман. – Скажите ему, что я приду.

Роуландсон по уходе полковника предупредил меня, чтобы я был как можно осторожнее.

– Во всяком случае, – сказал он, – в вагон к Ляхову не входите. Говорите с ним на платформе. Потом не задерживайтесь здесь, уезжайте скорее. Они все невероятно злы на вас. (Это мне было понятно, в чеченских боях был ранен генерал Шатилов). Завтра я должен выехать во Владикавказ. Мой автомобиль к Вашим услугам.

Я пошёл к Ляхову. Уже знакомый полковник ждал меня у его вагона.

– Где Ляхов? – спрашиваю.

– У себя в вагоне.

– Скажи ему, что я его жду здесь. В вагон к нему пойти я не могу. Мы воевали с ним. Я командовал на одной стороне, а он на другой. Лучше, если мы встретимся на нейтральной почве, здесь на перроне.

Полковник ушёл доложить. Я гулял по перрону в ожидании. Ляхов вышел и направился прямо ко мне. Подойдя вплотную, взял под козырёк и резко бросил:

– Здравствуйте.

Я тоже взял под козырёк. Чином ведь он выше. Руки мне он не подал. Я тоже.

– Я не понимаю, полковник Джафаров, вашей психологии, – продолжал он тем же тоном.

– Вы дрались против большевиков. Вы дерётесь против нас. Скажите, пожалуйста, против кого же Вы не будете драться?

– Не знаю, – говорю, – против кого не буду драться. Но буду драться против всех, кто без всякого основания будет нападать на территорию, вверенную моим заботам, и которую я обязан защищать.

– Ну, а это как Вы называете? – раздражённо вынул он из походной сумки, видимо, заранее приготовленную бумагу. – Это вы писали.

– Разрешите прочитать.

– Пожалуйста.

Беру, читаю. Это мой приказ одному из чеченских офицеров, явившемуся ко мне добровольно и изъявившему желание драться против добровольцев. Я поручил ему этим приказом мобилизацию чеченских аулов на моём правом фланге и с полученным отрядом зайти добровольцам с фланга, со стороны Червленной, стрелять, обойдя их с тыла.

– Да, это я писал.

– Ну, а это как назвать, это хорошо?

– Что же, я и сейчас готов защищать этот план. Если бы этот чеченец и русский офицер, его товарищ, не оказались бы предателями, я бы отнял у вас Грозный. Этот план, по-моему, безошибочен.