Я спокойно разорвал приказ на мелкие кусочки, подаю их адъютанту и говорю: «Вот, пожалуйста, передайте пославшему мой ответ».
Офицер смущенно замялся, не зная, как ему поступить. Однако не решился предпринять что-либо другое. Взял лоскутки приказа и ушел.
Больше меня не трогали.
Весть о моём аресте, однако, быстро распространилась по городу. Все противники Горского правительства всполошились. А их было уже в это время немало. Говорили, что начинается террор, что Горское правительство решило избавиться от своих противников.
Ко мне приехал Муслим Атаев и ещё один офицер и предложили от имени группы офицеров поднять полк, произвести переворот, арестовать Горское правительство и во главе управления поставить меня.
У меня сильно болела голова и хотелось спать. Возбужденный Атаев меня напрягал. Я раньше совершенно не думал о перевороте, и к нему совсем не был подготовленным.
– Идите, – говорю я им, – делайте своё дело. Подчиняйтесь Халилову. Ничего они мне не сделают. Когда будет нужно, я вам скажу.
Они ушли. На переворот, таким образом, я не пошёл. Всё пошло дальше своим порядком.
Поездка в Чечню
Вскоре вернулся из Баку Тапа Чермоев. Он уже не был председателем правительства. На его месте сидел уже Капланов.
Началось очень тревожное для республики горцев Северного Кавказа время. Деникин упорно продвигался с Севера и подходил уже к границам. Внутри поднимали голову явные и тайные деникинцы. Тапа стал уговаривать меня примириться с Горским правительством и поступить на службу. Он говорил, что это совершенно недопустимо, чтобы такой человек, как я, сидел без дела в такое тревожное время. Каждый горец, говорил он, должен сейчас встать на защиту своей родины.
Все эти слова глубоко тронули меня. Я был совершенно согласен с тем, что каждый горец должен встать теперь на защиту своей родины.
Но для меня невозможно было примириться с Горским правительством.
Я откровенно сказал это Чермоеву.
Тогда Тапа предложил мне не от имени Горского правительства, а от себя лично поехать в Чечню.
– С горским правительством ты ничего не будешь иметь общего. Я лично тебя приглашаю. Ты будешь служить у нас в Чечне, – было его настойчивое приглашение.
На это я согласился. Тапа умел говорить, и он ловко обошел меня на этот раз. Наш разговор Тапа, видимо, передал Капланову. Последний позвал меня к себе. Я пошёл. Он встретил меня очень дружественно. «Знаю, – говорит, – о Ваших расхождениях с Горским правительством. Понимаю их. Сам резко расхожусь с Тарковским и Халиловым. Но очень рад, что Вы поняли положение и согласились ехать в Чечню. Вы там очень нужный человек. Мы назначим Вас губернатором Чеченской области и главнокомандующим. Вы наберёте отряд верных Вам людей и возьмёте его с собой, чтобы иметь прочную опору.
Я согласился. Немедленно приступил к формированию отряда. Быстро набрал человек 250 из Андийского, Гунибского и частью Аварского округа и приготовился к отъезду.
Уже перед самым отъездом узнал, что в Чечню вступает конный полк. Меня это удивило и немного обозлило. Начинается, думаю, обычная для Горского правительства история. Пошёл к Карнаилову, спрашиваю: «Зачем полк?»
– Это, – говорит, – Вам на помощь. Там есть большевистский отряд. Вам надо будет его ликвидировать.