Двужильный молчит. Да и что отвечать? Вон ведь, побелел как снег от увиденного.

Теперь снова вперед, только вперед. За рощей — деревня Сусловка. Ее надо брать немедленно, пока гитлеровцы не пришли в себя.

Отдаю соответствующий приказ комбату. А сам подзываю к себе бойца с рацией. Связываюсь с начальником штаба полка, говорю:

— Доложите первому, что у нас все в порядке. Двужильный дерется за Сусловку, я с ним, потерь в батальоне почти нет.

— Вас понял, — ответил начальник штаба. — Сейчас все доложу.

— Как идут дела у Хирного?

— Прошел вторую траншею, все в порядке.

— Хирный пусть атакует, как ему и было приказано. А вот батальон Пятирикова отправь немедленно сюда, к Двужильному. Он здесь очень нужен.

Убедившись, что начальник штаба понял меня правильно, переговоры с ним закончил. Да, второй эшелон полка нужен сейчас именно здесь. Вместо того чтобы вводить его в бой за 1-м батальоном, который наступает за огневым валом все же медленно, лучше выдвинуть его здесь, через рощу, где несколько минут назад уже прошел 3-й батальон капитана Двужильного.

И еще. Деревня Сусловка — рубеж выполнения полком ближайшей задачи. Но в ней, как видно из докладов, фашисты закрепились, и батальону Двужильного взять ее в лоб не так-то просто. Нужно Сусловку обойти с двух сторон, а для этого требуется свежий батальон второго эшелона.

Пока так думаю, гитлеровцы предпринимают довольно сильную контратаку. Острие ее направлено на правый фланг 3-го батальона. Этого еще не хватало!

* * *

Итак, контратака. До двух рот вражеской пехоты с тремя танками уже развертываются в боевой порядок. А несколько батарей противника ведут пристрелку по участку, что восточнее Сусловки. Все это говорит о том, что фашисты будут стремиться выйти в тыл 3-му батальону, попытаются отрезать его от главных сил полка, а затем совместно с обороняющимися в деревне силами смять его и уничтожить.

Роты же Двужильного тем временем втянуты в бой за Сусловку. Две из них уже достигли восточной, а левофланговая, обойдя деревню, вышла даже на юго-западную окраину. Но здесь противник сковал ее плотным огнем.

Выходит, отражать контратаку почти что нечем. Вся надежда на быстрейший подход 2-го батальона капитана М. И. Пятирикова.

— Организуй пока силами ячейки управления круговую оборону, приказываю капитану Двужильному. — Всех к бою, кто есть с тобой, кроме радиста. А ротам прикажи держаться там, где они есть, и ни шагу назад! Скоро подойдет второй батальон.

А сам снова сажусь к радиостанции. Нужно связаться с командиром 2-го батальона и перенацелить его на разгром контратакующей группы противника.

Комбат два почему-то не отвечает. А тем временем левофланговая рота противника начинает разворачиваться вправо и заходить батальону в тыл.

А мы… Нас всего-то, со мной, командиром дивизиона и капитаном Двужильным, здесь двенадцать человек. Роты же батальона впереди. Их из боя не выведешь, завязли в нем крепко. Значит, вражескую роту, совершающую маневр, придется встречать нам.

Подпустили фашистов поближе, ударили. Правый фланг роты залег, ответил нам автоматным огнем. Левый же по-прежнему движется к восточной окраине. Что же молчит Пятириков?!