Не густо. А ведь нами в обороне противника уже вскрыто и засечено около пятнадцати пулеметных гнезд, да ждущих своего часа будет не меньше. А артбатареи противника?
Выход один: придется подавлять огневые точки врага последовательно. Тут же распределили: артдивизиону начать с уничтожения огневых точек на станции, 76-мм орудия полка тоже выкатить на прямую наводку и бить из них по окнам второго этажа здания железнодорожной станции, слепить наблюдательные артиллерийские пункты противника. Огнем минрот и минометной батареи полка подавлять пулеметы справа и слева от станции. Артналет должен быть коротким, не больше пяти минут, но на максимальном режиме.
1-й батальон, как только откроют огонь орудия и минометы, помогает им из всех видов стрелкового оружия. 3-й же батальон броском устремляется вперед, ведя огонь на ходу по траншеям и окнам первого этажа станционного здания. После захвата станции занимает оборону в траншее врага и изготавливается к отражению его возможных контратак.
2-й батальон, с переходом в атаку 3-го, быстро занимает его бывший исходный рубеж в готовности по первому сигналу развить успех.
К 15.00 эта задача была доведена до всех командиров подразделений. Артиллеристы и минометчики еще пристреляли цели. Батальоны изготовились к бою.
По сигналу 3-й батальон пошел в атаку. И сразу же забушевал плотный и довольно точный заградительный огонь вражеской артиллерии, заговорили пулеметы и автоматы противника. Батальон, понеся потери, залег.
Повторная его атака была также безуспешной.
Да, противник сумел разгадать наш замысел и теперь сосредоточил по 3-му батальону огонь из всех видов оружия. Его бойцы начали окапываться.
О создавшейся обстановке доложил командиру дивизии. Выслушал в ответ довольно резкие нарекания в свой адрес. И приказ готовиться к дальнейшим действиям уже совместно с 882-м стрелковым полком.
Отдав распоряжение начальнику артиллерии готовить новый огневой налет по переднему краю обороны противника, уточнив комбатам задачу, решил еще раз переговорить с командиром дивизии о нецелесообразности ведения до наступления темноты боевых действий. Наблюдение за противником, активность его артиллерии, насыщенность обороны большим количеством пулеметов, в том числе и крупнокалиберных, значительная плотность пехоты в траншеях — все говорило о том, что фашисты будут и дальше драться упорно. К тому же у них за спиной находится довольно выгодный стратегический рубеж — река Неман, который враг так просто не оставит.
И еще. Восточнее Немана у противника сосредоточено немало различных складов и тыловых баз с большим количеством материальных средств вооружения, боеприпасов, горючего и продовольствия. Все это еще надо эвакуировать, переправить на западный берег. Вот почему гитлеровцы будут драться здесь, на ближних подступах к городу Гродно, до последнего.
Мои доводы генерал Гаспарян выслушал молча, не перебивая. Потом спросил:
— Так что же ты конкретно предлагаешь?
— Атаку засветло не проводить. Дать возможность командирам привести подразделения в порядок, накормить людей, предоставить личному составу небольшой отдых. А за это время подвезти больше снарядов, мин, гранат и патронов. Атаку же начать на рассвете, когда фашистов будет клонить ко сну.
Комдив, помолчав немного, все же сказал, как отрезал:
— Готовься к атаке!..
Прошло несколько минут после разговора с генералом Гаспаряном. Командиры 1-го и 3-го батальонов доложили, что к атаке готовы. Я ждал лишь доклада начальника артиллерии. А капитан В. Т. Власенко в это самое время громко вел с кем-то перебранку по телефону.
До начала огневого налета оставалось около пяти минут. Я подошел, тронул Власенко за плечо, показал на часы. Он бросил телефонную трубку и, досадливо раздувая ноздри, доложил:
— В минбатарее полка снарядами выведены из строя два миномета, оба расчета погибли. В минометных ротах первого и третьего батальонов осталось лишь по десять мин на ствол. Пытались подвезти боеприпасы к огневым позициям еще во время атаки станции, но обе повозки с минами попали под артналет и были разметаны.
Час от часу не легче!