— Какая вода?
— Да водопровод, значит.
— Кто вы такой?
— Холмогоров.
— Кто же вы?
— Да разве вы не знаете?
— Не знаю.
— Я трактирщик Холмогоров.
— Где ваше заведение?
— На Малой Итальянской.
— О какой воде вы говорите?
Оказалось, по бестолковому рассказу пьянаго трактирщика, что в доме, где его трактир, испортился водопровод, и хозяин дома долго не исправлял порчи; вот Холмогоров, выпив по обыкновению больше, чем следует, задумал покуражиться и отправился с жалобой к приставу, хоть в том и надобности не было, ибо, как оказалось, в тот же вечер водопровод был исправлен. Видя, что человек бахвалится, я предложил ему уходить домой.
— А если я не пойду?
— Тогда я прикажу вас вывести.
— А вы попробуйте, — тянул трактирщик, и разговаривая с ним, я все же сумел незаметно вытеснить его из своего кабинета, поручив письмоводителю уговорить пьяного идти домой, но успеха от уговоров не последовало. Холмогоров начал кричать. Тогда я потребовал городового, и двое взяли его под руки и повели к выходу с тем, что если, выйдя на улицу, он пожелает идти домой, то отпустить, а если вздумает возвращаться в участок, то посадить на извозчика и отвезти в часть, для чего была уже заготовлена и бумага смотрителю Литейной части, в которой говорилось, что посылается такой-то для вытрезвления, т. е. как только проспится, тотчас и отпустить его, ибо иной провинности за ним нет.
Ночью будят меня и докладывают, что пришли из квартиры Холмогорова с заявлением, что жена его разрешилась от бремени и потому просит отпустить его.
Я велел передать, что если Холмогоров не пьян, то его можно взять в части, а если пьян, то и лучше, что его не будет дома в такой момент, но мне возразили, что в части уже были, но смотритель не отпустил его без бумаги. Тогда уже дело вовсе до меня не касается, так как я смотрителю не начальник и если он не знает своих обязанностей, то учить его не имею права.
Оказалось, что это была уловка: закадычный приятель Холмогорова, исключенный из сословия, бывший присяжный поверенный Передольский, узнав о месте пребывания друга, как истый кляузник, вознамерился придать отсылке Холмогорова в часть для вытрезвления вид ареста и для того требовал от меня бумаги об освобождении Холмогорова из части.
Не достигнув такого капитального документа к обвинению меня, Передольский все же подал жалобу Трепову на меня, в которой изложил, что я подвергнул Холмогорова аресту, и, представив свидетельство какого-то врача о признаках побоев на Холмогорове, уверял, что эти побои были нанесены моими городовыми, отвозившими пьяного в часть, и даже по моему наущению.
Градоначальник передал жалобу бывшему юрисконсульту Рудановскому, а этот человек с капризами взглянул немилостиво на отправление трактирщика в часть; хозяин-де имеет свое заведение и прочее такое гуманное, но иногда к делу неподходящее; Трепову, должно быть, надоели всякие жалобы, и под влиянием доклада Рудановского приказал передать дело судебному следователю XII участка Кучинскому, т. е. для производства следствия о моих действиях.