— Как видите. — Хладнокровию Иджертона можно было позавидовать.

— Значит, ваша гипотеза рухнула, и все мы здесь просто-напросто валяем дурака?

— Не будем спешить с выводами. Во-первых, эта точка — чистая абстракция. Мы могли допустить массу ошибок в расчетах. Наблюдатель продолжит поиски по спиральной траектории, чтобы прозондировать каждый участок. Во-вторых, мы судим о Маке шаблонно. А ведь он может оказаться сущим невидимкой. Допустим, ему удалось создать экран, непроницаемый для всех наших приборов.

— Ну знаете… — Эрикссон развел руками. — С таким же успехом можно считать, что существуют духи, привидения, вампиры! Просто они, оказывается, отгородились от нас экраном!

Иджертон был сдержанным человеком, но не ответить на столь явный вызов он не мог.

— Я не думаю, что аномалии, которые, безусловно, имеют место, — это проделки духов. Может быть, их сумеете объяснить вы, Лейф? Если же у вас нет своей версии…

Договорить он не успел. Изображение задергалось, как будто «тарелка» угодила в невидимую сеть и теперь судорожными рывками пыталась освободиться.

— Поле! — выкрикнул Ермолаев.

Прямая линия на одном из экранчиков, которая за все время наблюдения ни разу не шелохнулась, внезапно изломалась на всем протяжении.

— О черт! — Кто-то из физиков вскочил. — Посадите ее скорее!

— Поздно, — глухо произнес Иван.

Картинка сменилась — теперь трансляцию вел один из зондов. Серый ромб, повисший в центре экрана, трясли жестокие конвульсии. Снизу, из зеленой пены джунглей, вырвался гейзер оранжевых искорок. Они окружили «тарелку», словно рой надоедливой мошкары, и стали разрастаться, превращаясь в полупрозрачные бесформенные лепешки.

— Сейчас они ее сожрут, — предрек Ольшанцев.

— Но ведь можно же что-то сделать! — не унимался физик. — Отключите все датчики! Может, тогда эта дрянь перестанет реагировать!

— Нет, — отрезал Иджертон. — Пусть информация поступает до самого конца!

Голубые кривые исполняли сумасшедший танец. Тем временем «тарелка» на главном экране закрутилась вокруг своей оси, а «лепешки» начали сливаться друг с другом, образуя стенки широченной трубы.

— Пушка готова и заряжена нашей «тарелкой», — мрачно прокомментировал Ольшанцев. — Сейчас выстрелит.

— Прекрати, Иван! — не выдержал Родриго, но внезапно поднявшийся гомон заглушил его слова. Многие научники повскакивали с мест и наперебой советовали своему шефу, как поступить. Не обращая на них внимания, Иджертон сверлил взглядом экран, его пальцы подрагивали на сенсорной панели управления.

Не прекращая вращения, «тарелка» стала медленно подниматься. Казалось, она вот-вот достигнет края трубы и, перевалив за него, обретет свободу. Однако загадочный хищник не собирался расставаться со своей добычей. Вдруг металлический ромб провалился на несколько метров в глубь жерла, словно его дернули снизу за невидимый трос. Очертания аппарата исказились — создалась полная иллюзия того, что его погрузили в прозрачную многослойную жидкость с разными коэффициентами преломления.

Физик издал протяжный звук, похожий на всхлип, и Родриго с ужасом увидел, как вспомогательные экраны разом потухли. Почему-то он до сих пор надеялся, что все обойдется, что Мак не захочет ломать эту безобидную земную игрушку. Но не обошлось.