Новый знакомый заинтриговал Дору. Вернувшись домой, она первым делом проверила информацию о докторе в интернете. У Якуба Сулеймана была очень дорогая частная практика. После окончания Мюнхенского университета работал в клинике Рашида в Дубае. Достойный консультант.

Первый пациент, на которого Сулейман обратил внимание, был Дэн.

Пролистав историю болезни со множеством вопросительных знаков, Сулейман объявил Доре:

– Интересный случай. Готов помочь. Я приглашаю его в свою клинику на консультации, причём, совершенно бесплатно.

И, подмигнув, Доре, добавил, улыбаясь:

– Мне не даёт покоя слава Зигмунда Фрейда.

Когда Дэн узнал, что им заинтересовался врач, специализирующийся на лечении зависимостей, он, конечно, согласился. С первой же встречи музыканту показалось, что с доктором он давно знаком.

У Якуба был тихий, завораживающий голос. Он проникал в самые потаённые уголки сознания, возвращая в далёкие и забытые болезненные ситуации. После сеансов психотерапии на душе у Ди ещё больше скребли кошки, но Сулейман объяснял, что, если не пережить заново болевые точки, проблему не решить. Доктор пояснил, что музыканта не отпускает память тела, которая служит плохую услугу, начиная с первых минут рождения. Дэн не представлял, как, на самом деле, пережить возможную потерю Ники, прикосновений её тела, запаха нежной кожи и шелковистых волос. Казалось, достаточно только одного объятия с ней, чтобы стать счастливым. Была и другая странность – исчезновение Амина из личности Дэна. Наверное, сеансы доктора помогли избавиться от двойника.

На первых встречах с психиатром присутствовали лечащие врачи Дэна, но со временем ди-джей и Сулейман продолжили терапию наедине. После последних консультаций Дэн вновь услышал Амина:

– Брат, как пережить столько страданий? Зачем заново возвращаться к тому, что болит? Прекратим их. Бесполезная борьба. У нас есть кофе с особенным кардамоном. Завари его и сыграй мне что-то из «Нирваны», например «Литиум».

Дэн зашёл в интернет, нашёл в ютубе «Нирвану». Заварил дурманящие зёрна. Тяжесть отступила. Курт Кобейн пел: «Мы разбили наши зеркала…». Амин слушал песню о парне, от которого ушла девушка, но перед смертью при помощи препарата, используемого в психиатрии, он нашёл веру и друзей.

Утром следующего дня музыкант чувствовал себя совершенно разбитым. Превозмогая слабость, заварил крепкий кофе без добавок и продолжил работу над аранжировкой девятой симфонии. В голове звучала сплошная какофония. «Нирвана» врывалась в хоровые призывы Бетховена к радости и объятиям. Амин просил повторение «Литиума» и дурманящих благовоний Исы.

Дэн сел за компьютер для завершения анонса и флаера с программой фестиваля, посвящённого к 200-летию Девятой симфонии Бетховена. Амин подсказал:

– «Ода к радости» даже в трансе не привлечёт много желающих. В рекламе фестиваль лучше назвать «Полёт в нирвану», а «Оду» сделай кульминацией электронного и лазерного шоу.

Дора Фишман, несмотря на помощь авторитетного консультанта, до сих пор не была уверена ни в одном из диагнозов ди-джея. Ей нравился импозантный, со стильной бородкой, модно одетый, внимательный и сладкоголосый доктор Якуб. Настораживала только непроходящая депрессия ди-джея. Но интерн Михаэль рассуждал:

– Дэн много лет принимал наркотики, а это мощный триггер, который даже со временем продолжает действовать. Я и сейчас думаю, что парень продолжает пользоваться неустановленными синтетическими веществами.

– Даже с терапией Якуба?

– Если Вы обратили внимание, Дора, Сулейман выписал в дополнение к нашему протоколу лечения мощные успокоительные последнего поколения, их взаимодействие с другими лекарствами не до конца изучено. Якуб считает, что музыкант должен заново пройти прошлые болевые пороги. Но страдания сопровождают каждого с момента рождения, и, по-моему, нет смысла на них зацикливаться.

– Миха, не будем спорить. Парень не называет себя больше чужим именем, нет мыслей о суициде, не проявляет психоза, что ещё надо? Учись у мастера.

– Я могу ещё раз прослушать запись сеансов с гипнозом?