Анна как раз беседовала по телефону с полицейским участком, когда в двери квартиры сначала с силой заколотили, а потом чем-то тяжёлым их выбили, сорвав с петель. Бандиты устроили настоящий погром. Поразбивали окна, разрушили мебель. Мальчик пытался защитить то мать, то отца, которому переломали рёбра, отбили внутренности и сломали челюсть. Дэна тоже повалили и пинали до потери чувств.

Семья вскоре уехала из «Джесси Коэна», до сих пор печально известного беспределом. Казалось бы, самое страшное осталось позади. Дэн хорошо усвоил, что полиция в трудную минуту не поможет, рассчитывать надо только на себя. Отец долго болел, промучился ещё лет пять и умер, не дожив до пятидесяти.

В городе, куда они переехали, тоже встречались неблагополучные подростки. Но Ди помнил, что с ними лучше дружить, стать своим пусть даже в дурной компании. С гитарой это получалось легко. Так в жизни парня появились «травка», выпивка, доступные девушки. И пустота в душе, отвращение к самому себе, смирившемуся и растоптанному.

После истории с бандитами Анна с сыном обратились к психологу, который провёл несколько тестов с картинками и объявил, что с душевным здоровьем в семье проблем нет, трудности позади.

Дэн сохранил разбитый инструмент. Аккуратно склеил треснувшие кусочки и после смерти отца поставил скрипку на письменный стол рядом с фотографией папы.

Из последующих музыкальных инструментов парень выбрал бас-гитару именно из-за её мощного звучания и крепких металлических струн. Бас делал Ди сильнее, увереннее. И вот сейчас любимый инструмент, подаренный покойным отцом, остался у девушки, которая, играючи, с беззаботной лёгкостью, разбивала совместные мечты и смеялась над искренними чувствами.

Ники завладела не только душой Дэна, она рушила последние остатки веры в добро и любовь. Парень ненавидел себя за слабость и беспомощность, но ничего с этим не мог поделать. Не было больше сил. Дэн подошёл к краю обрыва, песок уходил из-под ног, молодой человек потерял равновесие, и, не удержавшись, покатился вниз. Мелкие камни посыпались вдогонку, обдирая руки и ноги. Оказавшись внизу, почти у самой воды, он съёжился, лёжа на твёрдом мокром песке, как беспомощный эмбрион, выброшенный в чужое колючее пространство. Время остановилось, превратившись в зябкую тоску и одиночество.

Дэн вздрогнул, услышав резкий звонок. Недалеко валялся его чудом уцелевший мобильный телефон.

Он не успел ответить, но вслед за вызовом последовало сообщение Йона:

«К сожалению, в болгарских камешках ничего ценного не обнаружено».

Парень тяжело вздохнул и, колотясь всем телом, то ли от холода, то ли от нервного потрясения, побрёл по берегу в сторону заправки.

До Исы он дозвонился сразу, хотя уже был почти час ночи:

– Привет. Скутер из проката застрял на приморском шоссе. Выручишь?

– Конечно, брат. Я найду тебя. Через полчаса.

Механик действительно выручил. Для устранения неисправности понадобилось немного времени. Через минут сорок Иса вместе с Дэном оживили заглохший мотороллер.

– Скутер готов, чего нельзя сказать о тебе, брат. Ты в порядке? Могу вас обоих погрузить в тендер. Хочешь прийти в себя у меня? Поехали, отдохнёшь, расскажешь, что случилось.

Иса привёз Дэна в свой дом. Заварил горячий чай с душистым эвкалиптовым мёдом и оставил гостя переночевать. И внимательно слушал.

Ди проснулся с восходом солнца от громкого призыва муэдзина к утренней молитве с минарета. Механика уже не было. Зато вернулся Амин. Он по-хозяйски расположился с Дэном в его облике, и не собирался его покидать.

– Теперь будем вместе. Что скажешь, брат? Не пора ли сделать выбор и определиться с добром и злом? С кем ты? С грешниками или праведниками? Твоя музыка и так называемая любовь делают людей лучше? Нет. Страх управляет поведением стада. Боль и трепет перед страданиями исправляют пороки и направляют на путь истины.

– Нет, Амин. Страх – низменное, примитивное чувство. Музыка – язык любви. Как любое искусство, она вызывает сострадание и даёт силы вырваться из бессмысленного бега по кругу.