Людмила даже заволновалась, о чём они та долго и тайно совещаются?

Но волнение девушки сменилось радостью, когда Артамон Сергеевич откланялся и ушёл, а Зоя Витальевна со счастливым блаженным блеском в больших карих глазах изрекла любимой доченьки:

– Доченька моя любимая хорошая, всё, быть тебе невестой! Не волнуйся, кровиночка моя, всё пройдёт по высшему разряду! Так, у нас всё готово, кроме причёски. Пошли сейчас же Машу на кузнецкий мост за модным цирюльником! Он должен тебе к двенадцати часам закончить причёску. Но сначала ты сейчас сядешь и своей рукой напишешь Николя записку с одной фразой « Я готова венчаться с тобой завтра в двенадцать в Князь-Владимирском соборе, меня привезут, жди», без подписи, а я скажу кучеру отнести эту записку самому Николя!

– В смысле?! Зачем?! Я же за Евгения замуж собираюсь! – возмутилась Людмила, но маменька тут же пояснила:

– Вот в том-то и хитрость будет наша, что, пока ты с Евгением, как с батюшкой Георгием в Смольном соборе мы и планировали ещё до ареста, будешь венчаться, чтобы Николя не помешал, ему в тот храм, который указала ты, привезут подставную невесту. Пока он хватится, что его обманули, ты уже графиней Дубовой станешь!

– Та-а-ак, очень интересно, а кто будет подставной невестой? – удивилась Людмила.

– Как кто? Тот, кто уже давно страдает по Николя и очень хочет замуж… – тонко намекнула Зоя Витальевна.

Людмила задумалась, а потому с приподнятыми светлыми бровями уточнила:

– Мадмуазель Пчёлкина что ли?

– А кто ж ещё! Вот увидишь, она обрадуется ещё, потому что любит Николя до потери пульса! Я съезжу к ним с визитом сегодня, договорюсь… – убедила дочурку княгиня, и приготовления сразу к двум свадьбам завертелись, ведь, когда Зоя Витальевна ездила с визитом к генералу Пчёлкину, выяснилось, что Дарья Львовна уже согрешила блудом с Николя, не дождавшись брака, и была сейчас в интересном положении…

И записку, как её научила мама, Людмила отправила Николя, а новый адрес подсказал граф Иннокентий Александрович…

… Все и радовались, и волновались одновременно, потому что боялись, что этот план может сорваться…

А ещё у Иннокентия Александровича и Евгения были ещё не заверены свои важные дела, нужно было выиграть суд…

И действительно прав оказался Артамон Сергеевич: в совокупности всех показаний и улик было несложно доказать ложь Николя, и Евгения Дубова триумфально оправдали из-за непричастности к данному преступлению, а судья дал распоряжение Артамону Сергеевичу подготовить все документы канцелярские, чтобы на следующем заседании суда уже Николя сменил статус из свидетеля в обвиняемого.

«Ничего, пусть Евгений меня тут обошёл, зато я сегодня же обвенчаюсь с княжной, и всё, не быть и им счастливыми! Как миленькая, будет меня эта гордячка с каторги ждать…» – подумал Николя и поспешил в Князь-Владимирский собор…

Евгений, после того, как его выпустили из-под стражи в зале суда, ещё долго обнимался со старым седым графом Шустровым, и оба плакали от счастья, а потом дядя повёз счастливого жениха домой, готовиться к свадьбе…

… Граф Иннокентий Александрович помог облачиться своему любимому племяннику в его свадебный наряд: белоснежную рубашку с синим ленточным галстуком, синей жилеткой, фрак с большой белоснежной хризантемой в кармашке белые лосины и модные туфли. В завершении он зачесал красиво его каштаново-рыжие волосы, Евгений посадил на нос красивые пенсне, а на голове красовался белый цилиндр.

– Всё просто чудесно, спасибо, дядя, за помощь, без твоих грамотных подсказок из меня бы не вышел такой достойный жених, – со светозарными от блаженного счастья очами-вишенками произнёс Женя, а потом спросил – но вот что с царапинами на лице делать? Такой нарядный образ, опрятная причёска, а эти царапки всё портят!

Старый сморщенный Шустров посмотрел, подумал и ответил:

– Женя, милый, это что за глупые вопросы?! Ты сам видишь, что одет прекрасно для жениха, а эти маленькие шрамы… шрамы украшают мужчину, поэтому не вздумай переживать из-за таких мелочей, как царапки! Давай, накидывай соболиную шубу, и едем в Смольный собор! Опаздывать нельзя!