Она поднялась чуть повыше, и он ощутил ее дыхание на своей шее. Он хотел поцеловать ее, но не отважился, довольствуясь тем, что еще крепче прижал ее к себе.
— Говори со мной, пожалуйста, — молящим голосом произнесла Серван. — Мне страшно… Очень страшно.
Он не знал, что ей сказать. Образ Лоры не покидал его. Только ее имя шептали его уста.
— Что это за крики? — спросила Серван.
— Это ухает филин.
— Филин?
— Такая сова… Самая большая в Европе. У нее размах крыльев, как у королевского орла… Несколько лет назад думали, что она совсем исчезнет… Во Франции ее практически не осталось. Но потом, когда этот лес сделали природоохранной зоной, нам удалось убедить ее вернуться к нам. Парочка филинов обосновалась в здешней долине… Они очень красивы, с круглыми оранжевыми глазами и длинными хохолками над ними…
Он понял, что Серван заснула. Убедившись, что она спокойно дышит, он выключил фонарь, немного подтянул концы одеяла и предоставил свободу мыслям. И слезам.
— Я люблю тебя, — прошептал он.
Лора, Серван.
В сердце его хватало места…
Глава 32
Андре Лавесьер не терял времени. Предупрежденный о бегстве двух неудобных свидетелей, он собрал подкрепление. Гинтоли привел двух охотничьих собак, удивленных, что их тащат на охоту ночью. По дороге мэр подхватил сына и выдернул из постели Жюльена Мансони, который толком не понял, зачем прервали его сон.
Выследить двоих беглецов предстояло семерым охотникам.
Еще до рассвета они добрались до устья ущелья Сен-Пьер, где к ним присоединились Вертоли, Эрве и Порталь, спустившиеся из приюта Конжермана.
— И что? — грозно начал Андре.
— А ничего! — ответил его брат. — Они здесь не проходили, иначе бы мы их увидели… На этой чертовой дороге спрятаться невозможно!
— Видно, ты плохо знаешь Лапаза! — усмехнулся Мансони. — Если он захочет, то ты пройдешь рядом, не заметив его!..
— А тебя не спрашивают! — огрызнулся Эрве, изрядно уставший за бессонную ночь.
— Но как они могли от вас уйти? — поинтересовался мэр.