Домашняя работница пошла открывать дверь. На пороге кабинета появился дед Морозенко. Он держал на руках бесчувственное тело Козловцева. Профессор облегченно вздохнул, поправил очки и рассеянно посмотрел на окровавленную гимнастерку красноармейца с зелеными петлицами. “Это еще хуже! — думал профессор. — Если я приму советского солдата — не жить мне, не жить моей семье”. Он хотел было отказать, выпроводить старика с раненым из своего дома, но вдруг быстро сбросил с себя пиджак. Засуетился.

— Что же вы стоите? — нервно крикнул он на деда Морозенко. — На стол! Давайте на стол…

Операция была сделана удачно. Морозенко хотел забрать Козловцева сразу же после операции, но Виткович закричал на деда!

— Вы что, с ума сошли? После такой операции! Ему нужен уход, лечение. — Профессор распорядился поставить кровать в ванной комнате и спрятал там красноармейца.

На второй день дед Морозенко привел Ксению — смуглую, синеглазую девушку с родинкой на правой щеке. Морозенко несмело вошел в кабинет профессора, снял картуз, поклонился и сказал:

— Здоров був, земляче!

Профессор как будто недовольно посмотрел через очки в золотой оправе на деда, на девушку с родинкой, стоявшую за широкой спиной деда, и ничего не ответил. Дед помолчал, погладил седую бороду и спросил:

 — Як вин себе почувае?

Профессор молчал, о чем-то сосредоточенно думая. Потом поправил очки, молча поднялся со стула и проводил деда с Ксенией в ванную комнату, а сам плотно прикрыл снаружи дверь.

Козловцев лежал на спине, укрытый белой простыней до подбородка, и спал. Морозенко нагнулся над кроватью, прислушался к дыханию больного и повернулся к девушке.

— Добрый хлопыць! — ласково сказал он. — Буде житы та нимцив быты.

Ксения с любопытством рассматривала спящего Козловцева. Его волосы были причесаны, желтовато-бледное лицо окаймляла черная бородка. Посидев еще немного около раненого, старик ушел, а Ксения осталась. Потом она часто приходила сюда и ухаживала за Козловцевым.

…Прошло два месяца. В местных лесах появился Батько Черный. Многие из хутора ушли к нему партизанить. Пошел в лес и Морозенко. За ним потянулись выздоравливающие бойцы Красной Армии, когда-то подобранные им на поле боя.

Владимир Козловцев поправился. Ксения проводила его в лес, где он и встретился со своим спасителем — дедом Морозенко.

— От дивись, який гладкий став, а ще хотив у рай! — весело воскликнул Морозенко, и в глазах его появилась счастливая улыбка. Козловцев молча обнял деда. Они трижды поцеловались.

Ксения затуманенными, радостными глазами любовалась трогательной встречей Владимира с дедом.

— А, золота дивчина! — приветствовал ее Морозенко. Она подала ему руку, дед пожал ее, ласково посмотрел на девушку.

— Спасыби тоби, голубка. Як твое прозвище? — спросил он у Козловцева.

— Козловцев Владимир.

— Ну, тоди я тебе Козулею буду зваты. Горазд?