— Ну и что? Взял почитать на досуге.

— Ничего себе — «почитать»! Столько сразу. И потом, те, которые новые, их по нескольку экземпляров было. Штуки по четыре, даже больше.

— А что он сам говорит?

— Ничего он не говорит. Его всю ночь не было, я до утра дрожала, а часов в пять он заваливается. Рот до ушей, глаза вразлет, «пламя» на километр. Я его со зла об стенку долбанула, у него «дипломат» из рук выпал и раскрылся. Я ему говорю: ты откуда это приволок? А он довольный такой, говорит: «Это мой маленький гешефт». Что с пьяным разговаривать? Я его спать утолкала, а сейчас он встал и ушел. Я его снова про книжки, а он: «Картинки посмотреть дали». И ушел. Сереженька! Он связался с компанией. Я не знаю, что делать. Пока предки вернутся, он в тюрьму сесть успеет. Или сопьется. — Впервые Светка при Сергее пожалела об отсутствии родителей, зарабатывавших где-то на Севере на «Волгу» с капитальным гаражом. До сих пор она лишь радовалась тому, что сама себе голова, и тому, что стоит выгнать брата погулять — и квартира становится, хоть на вечер, их с Сергеем домом.

Надо было отвечать Светке, показать, что и он беспокоится за ее непутевого брата.

— Он книги с собой унес?

— Унес. Я на всякий случай записала, какие там книги были.

— Зачем? — удивился Сергей.

— Сама не знаю. Сидела, смотрела на них, пока он храпел, а потом взяла и переписала.

Сергей посмотрел на часы. Пора было собираться к Альберту Сергеевичу.

— Подожди расстраиваться. Я думаю, к часу мы закончим, и я сразу подъеду к тебе.

— Я жду, — всхлипнула вдруг Светка.

— Не плачь, — сказал Сергей, — я скоро.

Сергей ехал от дона Альберта к Светке в прокаленном, душном трамвае. Можно было добраться до нее и на автобусе, автобус шел более коротким маршрутом и гораздо быстрее, но Сергею хотелось оттянуть эту встречу. Не сдержать слово, не поехать сразу, как только освободился, он не мог, но старался хотя бы отложить ее по возможности. После сегодняшнего разговора с доном Альбертом Сергею не хотелось больше тратить время на дурости Светкиного братца.

Они почти не говорили о конкретной работе на лето — только немного, в конце. А начал дон Альберт с того, о чем Сергей и не помышлял.

— Сережа, — спросил он своим лишенным интонаций голосом, — ты пока не думал, куда бы хотел распределиться?

Сергей ответил, что в принципе хотел бы идти в НИИ, и даже назвал, в какой именно. «Но, — добавил он, — это так, прожекты. До распределения еще целый год». И тогда дон Альберт, утомившись, видно, от своей дипломатии, спросил прямо, в лоб: а как Сергей посмотрит, если ему предложат остаться на кафедре?

— А чем я буду заниматься? — спросил Сергей.

Дон Альберт, ожидавший более практичного «сколько», обрадовался этому «чем». Он раскрыл Сергееву курсовую и стал показывать, в какие стороны можно ее развивать и что из этого может выйти. И какую бы проблему ни избрал Сергей, она все равно лежала в спектре интересов группы дона Альберта. Сергей подумал, что надо бы сказать что-то про свои научные интересы, но выбирать вот так, с ходу, было трудно, а до сих пор он делал все, что было необходимо, не особенно размышляя о степени приятности выполняемой работы.

— Ты не торопись, — остановил его дон Альберт, — ты подумай. Если через год определишься, и то будет хорошо. — И он вручил Сергею заготовленный уже список спецлитературы и заговорил о том, что надо сделать для подготовки доклада на конференцию. Он считал, что согласие Сергея получено и больше на эту тему времени тратить не стоит. Сергей думал так же.