Между тем проход наполнился людьми, желающими выйти на вокзале «Зоо». За три человека позади Марайке стояла бабушка с внуком. Когда поезд подъезжал к вокзалу, Марайке услышала, как старуха сказала внуку: «Как, ты не знаешь, что такое Ульм? Ульм — это большой красивый город, а в Ульме и возле Ульма и вокруг Ульма растут сплошь одни вязы».

«Да, доверять воспитание бабушкам и дедушкам — не всегда самое лучшее решение», — раздраженно подумала Марайке и вышла из вагона. Беттине хотелось иметь детей, и она уже два года донимала Марайке просьбой взять ребенка. Однако Марайке этого не хотела. Ее и так постоянно грызла совесть, что из-за работы не хватает времени даже на Беттину. Откуда же взять время еще и для того, чтобы заботиться о ребенке? Хотя тогда исполнилась бы мечта Беттины и она не была бы зациклена только на ней. Беттина работала на полставки в школе секретаршей, каждый день после обеда, а также в субботу и воскресенье она была свободна и ей нечем было заняться. Марайке вздохнула. Когда-то им все равно придется принимать решение.

На перроне она огляделась в поисках выхода из вокзала. Люди торопливо шли в разные стороны, и по их движению она не могла определить, где выход. Поэтому она не раздумывая направилась к лестнице, и вздрогнула, когда кто-то обратился к ней:

— Фрау Косвиг?

— Да?

Карстен Швирс приветливо улыбнулся и, здороваясь, протянул руку:

— Меня зовут Швирс. Карстен Швирс. Особая комиссия «Беньямин». Хорошо, что вы приехали, прекрасно получилось.

— Я не знала, что меня будут встречать.

— Да я неожиданно надумал. Поискал вашу фотографию в компьютере… и действительно нашел вас! Может, пойдем выпьем кофе?

— С удовольствием.

Марайке расслабилась. Карстен Швирс понравился ей с первого взгляда. Типичный ворчливый медведь, эдакий старый папочка, жесткий, но душевный, может мурлыкать, но и рычать, по натуре лентяй, но если какое-то дело зацепило его за живое, то работает до упаду. «Посмотрим, насколько я права в своих прогнозах, — подумала она. — Надеюсь, что да, потому что это именно тот тип мужчин, с которыми мне легче всего работать в команде».

Карстен нес чемодан и наблюдал за Марайке, когда она пружинящей походкой направилась вниз по лестнице. Он тоже составил представление о ней по первому впечатлению: «Под сорок, спортивная, практичные наклонности, не придает особого значения своей внешности. Она мне нравится. По крайней мере, с ней не надо бояться, что она своими идиотскими высокими каблуками будет застревать в каждой канализационной решетке. Выглядит полной сил, очков не носит. Наверное, умеет хорошо стрелять, довольно бесстрашна и умеет постоять за себя».

Они зашли в маленькое кафе прямо на вокзале. Официантка принесла кофе моментально, но он был еле теплым. Карстен высыпал себе в чашку три чайные ложки с верхом сахару. Марайке решила, что с этим придется смириться, однако воздержалась от комментариев.

— Как поступим? — спросил Карстен. — Поедем в полицейский участок и по фотографиям с места преступления составим точный список совпадений в действиях убийцы?

— Это надо будет сделать в любом случае, — сказала Марайке. — Но, если можно, я бы хотела сначала увидеть дачу. Иногда впечатления не совпадают.

— Конечно, можно, у меня есть ключ. Хозяева все равно хотят продать домик. После того, что случилось с Беньямином, им кажется, что они ни секунды не смогут находиться в своем саду, и особенно в домике.

— Их можно понять. А что это за люди?

— Семейная пара по фамилии Близе. Оба пенсионеры, денет мало. Зимой живут в квартире на первом этаже в Штеглице, а летом сад и дача — для них все. Единственная возможность хоть как-то вырваться из города. Они просто в ужасе.

Карстен Швирс бросил взгляд на стойку.

— Закажу-ка я еще и бутерброд с ветчиной. Вам тоже?