Рукавишников Иван Сергеевич (1877 – 1930) свои первые стихи опубликовал в конце ХIХ века. Известность получил изданный в 1912 году автобиографический роман И. Рукавишникова «Проклятый род» о жизни русского купечества. После Октября включился в культурно-просветительскую работу. И.С. Рукавишников разработал Устав Дворца Искусств (Федерального Союза Дворцов и Домов Искусств РСФСР), который был принят на учредительном собрании 30 декабря 1918 года и утвержден Народным комиссариатом по просвещению 12 января 1919 года (VII (2), c. 293-296). Сергей Есенин также был членом Дворца Искусств, принимал активное участие в проводимых в ней литературных мероприятиях.
И.С. Рукавишников был командирован в Туркестан в апреле 1921 года. Газета «Известия ТуркЦИК» писала 29 апреля 1921 года, что основной целью приезда И.С. Рукавишникова является организация в Ташкенте отделения Московского Дворца Искусств, так как аналогичные отделения уже были открыты в Петербурге, Саратове, Ялте. С докладом о целях и задачах Дворца Искусств И. Рукавишников выступил на учредительном собрании в помещении Ташкентского отделения Всероссийского союза поэтов. Предполагалось, что в Ташкентском филиале Дворца Искусств будут созданы литературный, художественный, музыкальный, театральный и археологический отделы. Так как археологический отдел предусматривал изучение памятников старины, то И.С.Рукавишников вместе с секретарем Московского Дворца Искусств должны были в Самарканде описать исторические памятники для дальнейшего их изучения. Такая поездка в Самарканд в начале мая 1921 года состоялась.
По возвращении И.С. Рукавишников рассказывал ташкентским друзьям о своих самаркандских впечатлениях. В городской газете «Пролетарий» было опубликовано объявление о вечере поэзии Рукавишникова в бывшем «электротеатре» «Гранд Вио». Пришло много любителей поэзии. Литературный вечер оставил у посетителей противоречивые оценки, так как московский гость проповедовал в своих стихах культ чистой красоты и неземной любви, а его поэзия была полна неясных мистических предчувствий, далеких от общественных интересов послереволюционного периода. О вечере в городской газете «Пролетрий» 15 мая 1921 года был опубликован фельетон «Мистика». Автор фельетона высказал нелестное мнение о приезде в Самарканд «нового гастролера», который «излил, так сказать, свою переполненную мистическим туманом душу перед аудиторией, жаждущей живого слова об искусстве». При встрече в Ташкенте С. Есенин и И. Рукавишников не обошли и тему отражения в современной литературе крестьянских освободительных движений. С. Есенин заканчивал работу над «Пугачевым», а И. Рукавишников собирал материал для своих будущих художественных произведений «Степан Разин» и «Пугачевщина».
В гостях у Михайловых
До
20 мая
1921 года
С. Есенина приглашают в гости ташкентские друзья и знакомые… Чаще всего он бывает на квартире А.В. Ширяевца в двухэтажном коммунальном доме № 54-55 на Новой улице. В небольшой и бедно обставленной комнате А. Ширяевец жил со своей матерью Марией Ермолаевной, очень радушно встречавшей московского гостя В становлении Ширяевца как поэта Мария Ермолаевна сыграла большую роль. Она с детства знакомила сына с народными русскими песнями, прививала любовь к самобытному миру деревенской России. Любила петь народные песни, о чем А. Ширяевец с благодарностью напомнит в одном из своих стихотворений: «Мамин голос надо мной звенит, что золотые самогуды-гусли». Всю свою жизнь прожила она ради сына, никогда не сомневаясь в его поэтическом даре.
Теплые материнские чувства она проявляла и к Сергею Есенину, которого всегда ожидал радушный прием. Мария Ермолаевна старалась каждый раз приготовить к обеду или к ужину какое-нибудь новое блюдо, в том числе предлагала и узбекские национальные кушанья. Маргарита Петровна Костелова вспоминала, как ей Есенин жаловался, что его в Ташкенте приучили есть помногу, что за ним никогда не водилось, а постоянное ощущение сытости даже как-то мешает ему. Он особенно пристрастился к зеленому узбекскому чаю, который Мария Ермолаевна заваривала по-особенному, вкусно, смешивая различные сорта.
Мария Ермолаевна не вмешивалась в разговоры сына с другом. Вечерами, поужинав, когда майское солнце медленно уходило в ночь, она пела любимые русские песни, которые внимательно слушал Есенин, порой стараясь ей подпевать.
Жила семья Ширяевца очень скромно. С легкой руки А. Неверова стало крылатой фразой название его романа «Ташкент – город хлебный». Конечно, если сравнивать с голодающими губерниями Центральной и Поволжской России, то на голод в Ташкенте не жаловались, но и здесь было далеко до райской жизни. Ширяевца российские друзья отговаривали в ближайшее время навсегда покинуть Ташкент. «Переезжать в Петроград я лично не советую Вам, т.к. с продовольствием дело обстоит катастрофически… Если Вы там скучаете, то зато наверное не голодаете…» - писал ему в мае 1921 года Павел Яковлевич Заволокин, составитель «Словаря русских поэтов и поэтесс». Издатель «Красного журнала» в Самаре писатель Н. Степной также предупреждал: «Ехать в Москву надобно, но забирайте побольше провизии. Иначе там плохо. У нас тоже голодно, не то что у Вас…». На самом деле с продовольствием возникали проблемы и в Туркестане. Перед самым приездом в Ташкент С. Есенина в газете «Известия ТуркЦИК» за 11 мая 1921 года было опубликовано объявление: «Коллегия Наркомпроса постановила организовать особую межведомственную комиссию по эвакуации детей из интернатов на родину в связи с недостатком продовольствия». (25, с. 66-70). А. Ширяевец жил на свое скромное жалование, стараясь по возможности помогать близким друзьям в России, пересылая им изредка в мешках пшеницу.
В один из свободных от служебных дел дней С. Есенин и Г. Колобов побывали в гостях у Гавриила Михайловича и Юлии Александровны Михайловых, проживавших по улице Первомайской, дом 4. Это была типичная интеллигентная городская семья, которая связала свою судьбу с Туркестаном.
Гавриил Михайлович Михайлов (1860 – 1947) приехал в 1892 году в Ташкент из Москвы, где он родился. Стал заниматься коммерцией. Для магазинов у сельских жителей закупал хлопок, шелк. Его до революции избирали членом Городской Думы, о чем сообщалось в газете «Туркестанские ведомости». После революции работал начальником транспортного отдела, затем в Узбекском союзе кредитно-сельскохозяйственных и кустарно-промысловых товариществ (Узбекбрляшу) и в других заготовительных организациях. Вступил в партию. Как экспедитор ездил не только по районам республики, но и в Иран для закупки чая и различных специй (32).
Его жена Юлия Александровна Михайлова (в девичестве Грансман) (1873 – 1953) родилась в Каттакургане, куда ее отец переехал из Оренбурга . Окончила женскую гимназию в Самарканде. В 1895 году вышла замуж за Михайлова и переехала в Ташкент. В городе зарекомендовала себя хорошей портнихой, ее услугами пользовалась великосветская знать. Была начитанной, писала стихи, любила играть в любительских спектаклях. Во время гастролей в Ташкенте в доме Михайловых в гостях была знаменитая актриса Вера Федоровна Комиссаржевская.
В семье Михайловых было две дочери и сын. Их возраст позволял непринужденно общаться с Есениным. Все они были образованными, любили поэзию, театр, искусство.
Старшая дочь Елена Гавриловна Михайлова (в замужестве Макеева) (1897 -1972) окончила Ташкентскую женскую гимназию. Знала английский, французский и немецкий языки. После революции окончила бухгалтерские курсы и работала бухгалтером в Музее искусств, где директором был художник А.Н. Волков.
Ее младшая сестра Ксения Гавриловна Михайлова (в замужестве Шишова) (1901 – 1985) окончила Ташкентскую гимназию и курсы восточных языков. Она занималась переводом текстов с английского, узбекского, фарси и латыни. Трудилась библиотекарем в Медицинской библиотеке, вела исследовательскую работу. Писала стихи, а ее переводы узбекских поэтов публиковались в печати. Очень любила играть в любительских спектаклях. В драматическом кружке Дворца текстильщиков она исполняла роли леди Мильфорд в «Коварстве и любви», Кабаниху в «Грозе», Кручинину в «Бесприданнице», Майсару в «Проделках Майсары».
Их брат Владимир Гаврилович Михайлов (1899 – 1982) окончил реальное училище в Ташкенте. Для продолжения учебы уехал в Томск, но после революционных событий возвратился в Туркестан. Всю свою дальнейшую жизнь он посвятил журналистике, более 30 лет проработав корреспондентом в республиканской газете «Правда Востока».
«Почему Есенин попал в дом моих родителей? – вспоминал Владимир Гаврилович Михайлов. – Он дружил в Москве с Григорием Колобовым, который тогда по-модному длинно назывался председателем контрольной транспортной фронтово-разгрузочной комиссии. А отец, Гавриил Михайлович, работал начальником транспортного отдела Наркомата рабоче-крестьянской инспекции Туркреспублики, имел непосредственное отношение к работе транспорта. Колобов захватил в Среднюю Азию Есенина и еще одного товарища. Фамилии его я не помню. Высокий брюнет с волосами, зачесанными на косой пробор. Он тоже декламировал стихи (Сестра уверяла, что это Мариенгоф, но я в этом не был уверен). Придя домой к обеду, я застал всю компанию за столом. Есенин сидел в сером костюме и, как мне казалось, застенчиво поправлял свисавшие на лоб золотистые кудри. В первую встречу разговор с ним был очень короткий. Он спросил: - Нравятся Вам мои стихи? Мой отрицательный ответ его несколько озадачил Я пошел в свою комнату и вынес только что изданную в Петрограде книжку стихов Константина Липскерова «Песок и розы». И удивило то, что Есенин сразу обратил внимание на самое мое любимое стихотворение. Он медленно прочел:
Чтоб отчизну любить,