Кезим проревел ему страшным голосом:

– Кто бы ты ни был… я бессмертен! В самом для меня худшем случае вернусь на следующий день!.. И буду готов лучше…

Он ринулся, как разъяренный бык, наклонив голову и на ходу превращаясь в исполинский таран из раскаленного металла.

Михаил выхватил огненный меч, но со стороны Азазеля донесся отчаянный крик:

– Не-е-ет!.. Только не…

Михаил не понял, что это значило, но момент для удара мечом упустил: страшный удар поверг на землю, внутренности обожгло страшным жаром. Он закричал, сопротивляясь смертной муке, однако жар потек по всему телу, воспламенил кожу и расплавил внутренности, а воспаленный мозг заполнили картины горящей земли и огненных трещин, откуда с чудовищной мощью выстреливаются раскаленные камни, оставляя за собой черные шлейфы дыма и гари.

И откуда-то несется несмолкающий крик:

– Ты – Хранитель!.. Не устоишь… погибнет все…

Он отчаянно боролся с адом внутри себя, чувствовал, что сдает, а чудовищные картины Геенома, Врат Смерти и даже отвратительного Шеола становятся все ярче и отчетливее.

Издали донесся совсем затухающий голос:

– Вспомни… о Сини… льде…

Синильда, всплыла блеклая и почти прозрачная мысль, Синильда… она тоже исчезнет, если он не сумеет выстоять… а он уже не может… в самом деле не может… и Синильды больше не будет…

Ярость, что жарче пламени ада, начала подниматься в нем, встала на пути победного напора огня преисподней, отступила чуть, остановилась и начала теснить и теснить, уже не останавливаясь.

Очнувшись, он поднялся на колени и снова поднял к плечу гранатомет, но выстрелить не успел, громадные ладони ухватили с обоих боков, он задохнулся в страшных ладонях размером с ковши экскаваторов, а Кезим поднял его в воздух и проревел:

– А каков ты на вкус?

Михаил изо всех сил уперся руками, однако демон даже не замечал сопротивления, замедленно и наслаждаясь его слабостью, поднес ко рту. Михаил с ужасом увидел за валами толстых губ разверзающуюся пасть, похожую на полную огня пещеру.

Азазель, едва Кезим с хохотом сунул Михаила в пасть, стремительно метнулся вперед с багровым мечом в руке и с силой вонзил острие в прикрытый амулетами живот по самую рукоять.

Кезим вздрогнул, но не упал, продолжая сжимать тело Михаила, из пасти уже торчат только дергающиеся ноги, все тело гиганта стало красным, страшный жар опалил лицо Азазеля.

Сцепив челюсти, он зажмурился, выдернул меч и всадил еще раз, чувствуя, как тот с большим трудом входит в тело, что на этот раз превратилось в раскаленный металл, похожий на тот, что создается в самых тайных кузницах ада.

Страшный рев рухнул с высоты, как удар грома над самой головой. Кезим раскачивался, все еще держа Михаила в пасти. Азазель поспешно отпрыгнул, а массивное тело рухнуло с тяжелым грохотом рядом, едва не задев раскаленной массой.