– А ты как свой автограф у него на стене увидел, сразу в лице переменился.

– Это что, так заметно было?

– Ага, – жизнерадостно подтвердила она.

Я ее восторгов по этому поводу не разделял.

– Как ты думаешь, он тоже заметил?

– Конечно.

– Так он же…

– Не волнуйся, – сказала она. – Ничего он тебе не сделает. Он – самый добрый и самый миролюбивый человек на свете.

– Это с тобой.

– Нет, со всеми.

– А те сообщения в Сети? Я копию получил, между прочим.

– Это так, шутка, – сказала она. – Шаг для поддержания своего имиджа, не более. Откуда он мог знать, что ты о своем подвиге на всю Сеть не растрезвонишь? Вот и подстраховался заранее, чтобы деловая репутация не пострадала. А искать тебя он даже и не думал, и бумажку твою на стенку специально повесил. Сказал, слишком долго задирал свой нос, вот и получил по нему щелчок. Рано, говорит, мне в легенды записываться. Купил новое железо, взял новую линию, теперь под другим псевдонимом работает. Так что Кракена больше нет, и беспокоиться на этот счет тебе не надо.

– А на какой счет мне надо беспокоиться? – спросил я.

– Сам подумай. Пока ты лежал в больнице, мне жутко хотелось секса. И продолжает хотеться все время.

– Что, прямо сейчас?

– А почему бы нет?

– Может, ко мне поедем?

– Слишком далеко и долго, – сказала она, притормаживая у обочины.

– Здесь?

– Ты же мужчина, – сказала она. – Придумай что-нибудь.