Что ж, неплохо. Этот пункт даст мне лишние минуты бега, не говоря уж о повысившемся уровне жизни.
Шкала усталости сменила цвет на желтый. Ко мне немедленно вернулся контроль над телом.
Первым делом подобрав факел, я медленно выпрямился, проверил сидящего на плече слима и неспешно зашагал дальше, пристально наблюдая за постепенно уменьшающимся уровнем усталости.
Едва лишь шкала уменьшилась на две трети, я вновь перешел на бег.
Раз-два, раз-два, раз-два…
С губ срываются едва слышные слова:
— Лихо мчимся мы по кругу, нагибаем всю округу, забираем много булок. Лихо мчимся мы по кругу, нагибаем всю округу…
Сто шагов быстрого бега. Еще сто шагов. Еще сто шагов. Шкала вновь начинает мигать красным. Вперед! Еще сто шагов! И без того красная шкала наливается зловещим темно-багровым оттенком. Еще сто… здравствуй, пол! Шлеп!
— Фырх, — едва-едва выговорил я непослушными губами. Причем выговорил какую-то бессвязную чушь.
— Ур?
— Грх…
— Ур-ур?
— Гх-х-х… гх-х-х… гх-хнорма… О! Раз-раз! Раз-раз! Речь вернулась. Все в норме, Ползун. Это я развлекаюсь так, — прохрипел я. — Ты, главное, на плече держись и не падай.