Кто подразумевался под «не явившейся», долго думать не требовалось. Я уже успел заглянуть в комнату сестры и убедиться, что там ничего не изменилось и на кровати не появилось сопящее в подушку чудо.

Уверен, что Лена заглядывала в комнату сестры уже раз двадцать, хотя просочиться в дом незамеченной у Киры ни за что не получилось бы. Наша домоправительница настолько бдительна, что даже тараканы стучатся, перед тем как войти.

— Да придет она, мама Лена, — в очередной раз заверил я домоправительницу. — Куда денется?

— В рабство! Забрали!

— Куда-куда?!

— В рабство сексуальное! Опоили да и забрали, изверги!

— Ее не заберут, — фыркнул я. — А если заберут, то через день вернут обратно, да еще и с приплатой. Хе!

— Ты не хекай! Сестра родная пропала, а тебе Михаил, хоть бы что!

— Да не пропала она! У подруги ночует. Или У друга.

— У кого, у кого? У друга? То есть у мужика?! Кто такой? Где живет?!

— Да я для примера, мама Лена! Должна же быть у Киры личная жизнь!

— А я должна про эту самую личную жизнь все знать! В подробностях! Вот только пусть вернется! Я ей такое устрою! Про всех мужиков сразу позабудет! Садись завтракать!

— Я йогуртом обойдусь, — поспешил разочаровать я нашего цербера. — Полулитровым и фруктовым.

— Только встал и уже про «поллитра» думаешь!

— Так ведь не водка! Йогурт!

— Смотри у меня, Михаил! Ну Кира! Ну бедовая!

— Ага, — согласился я. — Она такая. Ну, я пошел!

— Йогурт проглотишь и опять в свой ящик залезешь?

— Не ящик, а устройство, созданное для поддержки полного погружения…

— Залезешь, значит?