Но все это не оказывало никакого влияния на меня. Стыдно мне было или нет, я по-прежнему до белизны в костяшках цеплялся за бортики горки. Я собирался встать и уйти. Я собирался встать с горки и пешком спустится с горы.

Но затем представил себе Коула: весь промокший он стоит и ждет меня, гадая в чем задержка. Что он подумает, когда по горке скатится кто-то другой?

А затем еще кто-то? Что он подумает, когда я в итоге спущусь пешком по холму: жалкий слабак за которого ему будет стыдно?

Я не хотел выяснять, что он подумает. Поэтому разжал пальцы.

Сам спуск я помню плохо. Внезапное ускорение, крутой склон и затем свободное падение. Все содержимое подкатило к горлу, и я в ужасе зажмурился. Раздавался неприятный скрип, когда моя кожа соприкасалась с поверхностью горки. Когда я вылетел в бассейн, мои ноги коснулись воды, а тело кувырком полетело вперед.

Должно быть мое приземление выглядело позорно, потому что даже мой брат с жалостью застонал, когда я приземлился.

Коул ждал меня возле лестницы из бассейна.

— Неплохо, — похвалил он. Комплименты от брата большая редкость и этот был последним до нашего переезда в Кристал-Фоллз.

Перенесемся на четыре года позже. Четыре года, которые мама описывает как взлеты и падения, а я называю просто крутой горкой — все началось с того момента, когда мы увидели этот дурацкий знак на въезде в город.

Тем не менее, в итоге я привык. По крайней мере, я нашел в Брасе друга — и еще у меня были неожиданные и волнительные моменты с Уиллоу.

Теперь же, кажется, все изменилось. Неужели я действительно забыл все события собственной жизни и помню только эти обрывки?

Мне кажется, тут может быть только два варианта. Или что-то не так с этим местом или что-то не так со мной.

И я, правда, не знаю, какой вариант больше похож на правду.

Тем не менее я несколько поуспокоился, по крайней мере, по сравнению с тем моментом, кода мама попыталась отвезти меня обратно в больницу. Ни за что на свете не вернусь туда. Я сбросил ее руку и выбежал из дома.

Примчавшись домой, отец нашел меня на подъездной дорожке — я стоял, прижавшись к красному хэтчбеку.

Не знаю, почему выбрал это место из всех, чтобы сломаться и выплакать все глаза.

Может быть, все дело в том, что этот старый хэтчбек единственная вещь, которая осталась такой, какой я ее помню. Все вмятины, царапины и пятна ржавчины на месте — даже бесшумная покрышка, за которую Коул пилил маму только на прошлой неделе.

А теперь я должен поверить в то, что за последние четыре года мой брат не пошевелил ни единым мускулом, не сказал ни одного слова.

Теперь я должен поверить, что в аквапарке произошел несчастный случай — в том самом аквапарке, о котором я помню только то, что мы наслаждались жизнью.

Мама сидела на крыльце в ожидании отца, и полагаю, чтобы убедиться, что я не причиню себе вред или что-то в этом духе. Она довольно сильно расстроена, конечно же, особенно после того, как я кричал на нее и требовал оставить меня в покое.