Так и не сказав ни слова, он вышел, а я снова стала рассматривать гостиную. Как же тогда здесь все располагалось?
Андрей вернулся с листком бумаги и ручкой.
— Нарисуйте план дома.
— Но как я могу? Ведь вы мне его еще не показали.
— Но вы же были здесь. Садитесь сюда.
Он убрал веревку, которая была натянута, чтобы любопытные посетители не трогали вещи писателя и не сидели на стульях.
Я покачала головой.
— Попробуйте, прошу вас. Возьмите ручку и рисуйте. Все, что придет в голову.
— Но зачем?
Он серьезно посмотрел на меня.
— Потом объясню.
Я села, взяла ручку и начала рисовать план. Из гостиной шла другая комната, там располагался камин. Я любила сидеть у него и смотреть на огонь. Здесь же, на первом этаже, рабочий кабинет. По витой лестнице мы поднимались на второй этаж. Там еще две комнаты. Моя рука дрожала, линии получались неровными. Так, кажется все. Я отложила ручку. Нет, не все. Здесь еще что-то было. Я задумалась. Андрей стоял спиной ко мне и смотрел в окно. Другой мужчина когда-то тоже стоял ко мне спиной и смотрел в окно. Кажется, мы тогда поссорились, и я ушла, чтобы помолиться за нас. В этот момент я вспомнила, что было на третьем этаже. Молельная. Комната с куполообразным потолком, как в церкви.
Андрей повернулся ко мне.
— Ну что, получилось?
Я протянула ему листок. Он побледнел и некоторое время молча смотрел на рисунок, потом поднял глаза на меня.
— Но это же точный план дома. А что это такое? — он ткнул пальцем в камин, который я нарисовала прямоугольником.
— Камин.
— Идемте туда.
Я вскочила со стула и побежала за ним. Тот самый камин. Я не могла ошибиться.
— Это единственная вещь в доме, которая осталась от Петушинских, — глухо сказал Андрей, избегая смотреть мне в глаза. Мне показалось, что ему стало страшно. Я тоже дрожала.